JК
Вечные спутники :: Мережковский Дмитрий Сергеевич
Страница: 9 из 97[8] Теперь, глядя на серое небо Петербурга, я с нежностью и печалью повторяю это имя…
Мы приближались к обрывистым скалам Мореи, [9] где была Спарта [10] на юго-востоке Пелопоннеса, древний Лакедемон. [11] Обогнули знаменитый, страшный древним мореплавателям мыс Матапан. [12] — самую южную точку Европы…
«Завтра я увижу Афины», — сказал я себе, ложась на койку, и заснул с безмятежным равнодушием.
Рано утром, выйдя на палубу, я увидел амфитеатр спускавшихся к морю гор и холмов, с легкими очертаниями. Это были берега Аттики.
Я посмотрел в бинокль на выходивший как будто из самого моря остроконечный холмик. На его вершине что-то неясно мелькало.
Стоявший рядом со мною австриец произнес: «Акрополь». [13]
Сердце мое пробудилось в первый раз после отъезда. Но я тотчас же победил волнение. Мне почему-то нравилось мое равнодушие.
Соленая влага пенилась и шумела. Мы въезжали в огромный залив; в тумане подымались обрывистые горы Коринфского перешейка. Вот Саламин, [14] вот мыс Сапиум, [15] где до сих пор сохранились дивные колонны храма Паллады. [16]
Мне иногда казалось, что все это я вижу во сне.
К десяти часам утра мы въехали в Пирей. [17] Помню, еще мальчиком, я повторял с восторгом стихи А. Н. Майкова:
…Беги со мною!..
…Уйдем скорей!..
Возьмем корабль! летим стрелою
К Афинам, в мраморный Пирей:
Там все иное — люди, нравы!
Там покрывал на женах нет!
Мужам поют там гимны славы.
Там воля, игры, жизнь и свет!.. [18]
И мы въехали в Пирей. Самая прозаическая торговая гавань.
Мы приближались к обрывистым скалам Мореи, [9] где была Спарта [10] на юго-востоке Пелопоннеса, древний Лакедемон. [11] Обогнули знаменитый, страшный древним мореплавателям мыс Матапан. [12] — самую южную точку Европы…
«Завтра я увижу Афины», — сказал я себе, ложась на койку, и заснул с безмятежным равнодушием.
Рано утром, выйдя на палубу, я увидел амфитеатр спускавшихся к морю гор и холмов, с легкими очертаниями. Это были берега Аттики.
Я посмотрел в бинокль на выходивший как будто из самого моря остроконечный холмик. На его вершине что-то неясно мелькало.
Стоявший рядом со мною австриец произнес: «Акрополь». [13]
Сердце мое пробудилось в первый раз после отъезда. Но я тотчас же победил волнение. Мне почему-то нравилось мое равнодушие.
Соленая влага пенилась и шумела. Мы въезжали в огромный залив; в тумане подымались обрывистые горы Коринфского перешейка. Вот Саламин, [14] вот мыс Сапиум, [15] где до сих пор сохранились дивные колонны храма Паллады. [16]
Мне иногда казалось, что все это я вижу во сне.
К десяти часам утра мы въехали в Пирей. [17] Помню, еще мальчиком, я повторял с восторгом стихи А. Н. Майкова:
…Беги со мною!..
…Уйдем скорей!..
Возьмем корабль! летим стрелою
К Афинам, в мраморный Пирей:
Там все иное — люди, нравы!
Там покрывал на женах нет!
Мужам поют там гимны славы.
Там воля, игры, жизнь и свет!.. [18]
И мы въехали в Пирей. Самая прозаическая торговая гавань.