Вечный шах   ::   Мерас Ицхак

- Ничего, что я такая бледная?

Я сначала сержусь, но потом отвечаю Эстер так:

- Знаешь, я закрою глаза, а ты делай что хочешь.

Я делаю вид, что зажмурился, а сам подглядываю сквозь ресницы.

Я вижу, как Эстер наклоняется к цветку, который держит в руке, а затем начинает осторожно обрывать лепестки.

Она обрывает лепестки и что-то нашептывает. Я не слышу, что она шепчет, но все равно знаю. И она, должно быть, догадывается, что я знаю.

Да - нет, да - нет...

Я должен бояться, как бы не вышло "нет".

Эстер, может быть, и вправду боится. Лепестков уже мало, и она обрывает их все медленнее.

Она - возможно... Откуда ей знать?

А я не боюсь.

Она может взять не только самый большой, она может взять любой, может взять все цветы, все подряд они скажут одно и то же слово.

Да, да, да, да.

Цветы не могут сказать иначе. Цветы знают.

- Изя... - негромко зовут меня.

Отец.

Мой Авраам Липман.

Он не стал бы мешать без дела. Раз зовет-значит, нужно.

- Сейчас, - говорю я.

С трудом встаю со своего бревна и иду. Я уже вышел со двора, а мои глаза еще там, где мы сидели. Я вижу Эстер. Она бледна, ее голова склонилась. Но это не важно. Она - в середине, а вокруг цветы.

Кто сказал, что цветы запрещены?

Кто может запретить цветы?

* * *

Глава шестая. ПЕРЕД СЕМНАДЦАТЫМ ХОДОМ

1

Теперь его голос был резким, а взгляд колючим, как шило. Казалось, он вот-вот пронзит одежду, лицо и грудь, вопьется в самое сердце.

Шогер понял, что напрасно взял пешку.