Великая легенда   ::   Стаут Рекс

Панфой предложил золотые вазы Эвриала, но Антенор возразил, что греки могут принять их за погребальные урны и счесть это оскорблением.

Предложения сыпались одно за другим: двенадцать фракийских жеребцов, знаменитые покрывала Гектора с золотым шитьем, сто талантов золота, наконец, сама Елена.

Дискуссия разгоралась, когда Гикетаон заметил, что хорошо бы сначала узнать, какой дар намерены преподнести греки. Согласно Одиссею, им потребовалось пять дней непрерывной работы, чтобы соорудить его, — следовательно, это нечто оригинальное.

Предложение было одобрено единогласно, и в комнату, где Одиссей сидел с Политом, отправили гонца спросить о греческом даре. Мы молча ожидали его возвращения. Вскоре он появился в зале.

— Дар греков, — сообщил гонец Приаму, — огромный деревянный конь высотой в двадцать локтей.

Мы удивленно посмотрели друг на друга, интересуясь, откуда ахейцы взяли столь необычную идею.

— Странная фантазия, — заметил Панфой. — Возможно, это намек на фессалийских жеребцов, захваченных Диомедом.

— Скорее намек на печальную нужду Трои в лошадях, — иронически вставил Гикетаон.

Эней поднялся.

— О царь, — обратился он к Приаму, — мне не нравится эта затея греков. Обычный подарок удовлетворил бы меня куда больше.

— Ты, как всегда, подозрителен, — нахмурился Приам. — Какую уловку ты усматриваешь в этом?

— Не знаю. Но я бы советовал отказаться от этого странного дара — хотя бы потому, что его предлагает хитроумный Одиссей. Тебе известна его репутация — за ним нужно наблюдать в три глаза.