Великий перелом   ::   Тeртлдав Гарри

Не время сводить счеты с немецким солдатом. Тем более — с этим. И надо помнить это, как бы трудно ни было.

— Значит, немцев немного, так? — уточнил Ягер. — Если их хоть сколько-то осталось, Скорцени их найдет. Возможно, у него есть связи с поляками, они ведь тоже не любят вас, евреев.

Он что, тоже решил свести счеты? У Мордехая уверенности не было. Даже если и так, то он, в общем-то, прав.

— Но поляки, — сказала Людмила, — если помогут Скорцени, то взорвут сами себя.

— Это вы знаете, — ответил Ягер. — И я знаю. А поляки могут и не знать. Если Скорцени скажет: «Тут спрятана большая бомба, которая уничтожит всех евреев, а вас — не тронет», — они могут ведь и поверить ему.

— Он умело врет? — спросил Анелевич, стараясь разглядеть этого противника сквозь паутину бесконечной пропагандистской кампании, которую рейх развел вокруг имени Скорцени.

Но тут Ягер невольно заговорил, как рупор геббельсовской пропагандистской машины.

— Он хорош во всем, что касается диверсий, — ответил он без тени иронии и тут же привел пример — Однажды он отправился в Безансон с мешком имбиря для подкупа ящеров и вернулся на их танке.

— Я в это не верю, — сказала Людмила, прежде чем отреагировал Анелевич.

— Это так, веришь ты или нет, — сказал Ягер. — Я сам был там и видел, как его голова высовывается из люка водителя. Я сам не верил, мне казалось, он отправился туда, чтобы покончить с собой, не больше. Я ошибся. И с тех пор я его никогда больше не недооценивал.