Великий перелом   ::   Тeртлдав Гарри

— А бордели вы проверяли? — спросил Ягер.

Это было еще одно немецкое слово, которого Людмила не знала. Когда она переспросила, что оно значит, она вначале подумала, что Ягер шутит. Затем она поняла, что он исключительно серьезен.

Мордехай Анелевич снова щелкнул пальцами, на этот раз расстроено.

— Нет, но я должен был сообразить, — сказал он, рассердившись на себя. — Бордель вполне мог стать для него хорошим укрытием, не так ли? — Он слегка поклонился Ягеру. — Благодарю. Сам я об этом не подумал.

Людмила до этого тоже не додумалась бы. Мир за пределами Советского Союза, помимо роскоши, имел и неизвестные ей формы разложения. «Декаденты», — снова подумала она. Что ж. Ей надо привыкать к этому. На родину ей не вернуться, ни теперь, ни когда-либо — если только она не предпочтет бесконечные годы в гулаге или, что более вероятно, быстрый конец от пули в затылок. Она отбросила прежнюю жизнь так же бесповоротно, как Ягер — свою. Оставался вопрос: смогут они вместе построить новую жизнь здесь? Другого выбора у них не было?

Если они не остановят Скорцени, ответ окажется удручающе очевидным.

Анелевич сказал:

— Я возвращаюсь в помещение пожарной команды: мне надо выяснить некоторые вопросы. Меня не особенно беспокоят «нафкех»… проститутки, — уточнил он, когда увидел, что ни Людмила, ни Ягер не поняли слово на идиш, — но кто-то займется и ими. Мужчины — эго мужчины, даже евреи. — И он вызывающе посмотрел на Ягера.