Великий перелом   ::   Тeртлдав Гарри

Кто-то лежит неподвижно, неподалеку от входа? Он не был уверен, но было похоже.

Позади него по мостовой прогрохотали сапоги. Он свистнул и помахал рукой: Генрих Ягер присоединился к нему.

— В чем дело? — спросил немец, тяжело дыша.

Анелевич показал. Ягер прищурился. Складки на лице, которые обнаружились при этом, наглядно показали, что он вполне мог воевать в Первую мировую войну.

— Это труп, — сказал он в тот самый момент, когда Людмила тоже втиснулась в тесную нишу перед дверью. — Бьюсь об заклад на что угодно, что его зовут не Скорцени.

Мордехай глубоко вздохнул. Дыхание у него никак не восстанавливалось. «Нервы», — подумал он. И давно не бегал так далеко. Он сказал:

— Если мы сможем подойти к этой стене, то проникнем внутрь и доберемся до бомбы по прямому пути, ведущему в середину здания. Как только мы окажемся у стены, никто не сможет открыть по нам огонь так, чтобы мы не смогли ответить.

— Тогда вперед, — сказала Людмила и побежала к стене.

Ругаясь про себя, Ягер последовал за ней. За ним — Анелевич. По-прежнему настороженно он заглянул внутрь. Да, там неподвижно лежал охранник — и его винтовка рядом.

Мордехай попытался сделать еще один глубокий вдох. Казалось, легкие отказываются работать. В грудной клетке колотилось сердце. Он повернулся к Ягеру и Людмиле. Внутри разрушенной фабрики было сумрачно, к этому он привык. Но здесь, на ярком солнце, он видел своих товарищей очень смутно. Он поднял взгляд на солнце. Яркий свет не слепил глаз. Он снова посмотрел на Людмилу.