Венгерский набоб   ::   Йокаи Мор

С этого момента не было в общих глазах фигуры смехотворней Абеллино.

И всерьез о нем не сочли больше уместным говорить.

Богатейший майорат прозевал, несколькими тысячами форинтов вынужден впредь довольствоваться, которые дядя ему бросил из милости. Это уж, во всяком случае, грех потяжелее любого преступления. Убей он сколько угодно человек на никчемных своих дуэлях, женщин сколько угодно в жертву принеси своим пустопорожним увлечениям - это не было бы вменено ему в вину, это свет прощает, это делает Преступника интереснее. Но нищим стать, всех блестящих видов лишиться... этого простить нельзя. После этого только предметом насмешек можно быть. Чем бы ему заняться, например?

- Лучше всего в наставники к своему племянничку поступить, - предложил кто-то.

- Так ведь наставника к нему господин Янош уже определил: Рудольфа, возразил Кечкереи. - С тем непременным условием, что он ничему не будет обучать мальчишку, кроме трубокурства одного да верховой езды. Представляю, как жена его рада: не трудясь, сынка в дом заполучить.

Шутка была так хороша, что эмансипированная дама чуть навзничь вместе со своим креслом не опрокинулась, едва успели подхватить.

Либералу Дарваи одно не терпелось узнать: а не перешел ли старик в оппозицию перед смертью.

- Только ему и дел! - рассмеялся Кечкереи. - У него другое было на уме. Он цыганский оркестр посадил у себя в изголовье да песни велел играть, а сам бутылками с токайским обложился, чтобы и на тот свет нетрезвым заявиться.