JК
Верность себе :: Петкевич Тамара
Страница: 71 из 120Спасибо тому старому охраннику! Но от "вольняшек"-то, взвешивавших продукцию, не скрыть, что волокно увлажнено!.. Забирать продукцию приезжали разные. Однако наряд с утяжеленными водой и вписанными 750 килограммами подтверждали все. Еще и подмигивали: "Ну, ты чего?.. Порядок!"
Моложе всех в бригаде - я. Мне и приходилось, подменяя то одного, то другого, бегать от машины к арыку туда и обратно.
Пятидесятиградусная жара выматывала, подкашивались ноги, из глаз сыпались искры. Казалось: еще шаг - и рухну. И так изо дня в день.
Недели через две в разгар операции обрызгивания старый конвоир что-то выкрикнул. Я оглянулась. Верхом на лошади во весь опор к нам скакал технорук. Бросать ведро и веник было бессмысленно и поздно. Я была поймана с поличным. Технорук Портной осадил лошадь возле меня и, не слезая с нее, произнес:
- От кого, от кого, но от вас этого не ожидал!
Заключенный-начальник ускакал, а я стояла как пригвожденная. Хотелось провалиться сквозь землю. Стыд! Такой прежний и давний, он сжигал меня. Можно было возразить: "Поймите, ведь это только, чтоб не умереть!" Но разве это и так не ясно?
Встревоженные женщины гадали: что теперь будет? В зону мы вернулись пришибленные. На разнарядку, куда после работы собирали всех бригадиров, чтобы завизировать наряды, я шла, как идут к позорному столбу. Ждала, что технорук при всех обвинит меня в мошенничестве. Утешала себя только тем, что он снимет меня с бригадирства, чем облегчит и душу, и жизнь.
Моложе всех в бригаде - я. Мне и приходилось, подменяя то одного, то другого, бегать от машины к арыку туда и обратно.
Пятидесятиградусная жара выматывала, подкашивались ноги, из глаз сыпались искры. Казалось: еще шаг - и рухну. И так изо дня в день.
Недели через две в разгар операции обрызгивания старый конвоир что-то выкрикнул. Я оглянулась. Верхом на лошади во весь опор к нам скакал технорук. Бросать ведро и веник было бессмысленно и поздно. Я была поймана с поличным. Технорук Портной осадил лошадь возле меня и, не слезая с нее, произнес:
- От кого, от кого, но от вас этого не ожидал!
Заключенный-начальник ускакал, а я стояла как пригвожденная. Хотелось провалиться сквозь землю. Стыд! Такой прежний и давний, он сжигал меня. Можно было возразить: "Поймите, ведь это только, чтоб не умереть!" Но разве это и так не ясно?
Встревоженные женщины гадали: что теперь будет? В зону мы вернулись пришибленные. На разнарядку, куда после работы собирали всех бригадиров, чтобы завизировать наряды, я шла, как идут к позорному столбу. Ждала, что технорук при всех обвинит меня в мошенничестве. Утешала себя только тем, что он снимет меня с бригадирства, чем облегчит и душу, и жизнь.