Весенняя охота на гусей   ::   Куваев О

В это время тихо, так же, как во сне, заскрипела где-то дверца, и оттуда выплыла, не вошла, а выплыла бесшумно женщина в домашнем цветастом халате, в дебелой упругости сорока своих лет,продавщица.

- Ха, москвич! - сказала она.

- Во! - удивился Санька. - По портрету? Как артиста?

- Все знаем, - загадочно сказала продавщица, бесцеремонно разглядывая Саньку. - Домов-то двадцать. Людей меньше. А рыжий где?

- Любовь нашел, - отшутился Санька. - Рыжие сразу находят.

- Людка, - утвердила продавщица. - А ты ничего, красивый. Правильно говорили.

- Если бы десять минут назад мне это сказали, - снова пошутил Санька.

- Людка! - опять утвердила продавщица. - Не на ту, голубчики, напали.

Она все разглядывала и разглядывала Саньку, потом вдруг сказала:

- Заходи!

Санька нырнул под прилавок, двинулся за могучей цветастой спиной и очутился в дощатой комнатушке: фактуры наколоты на гвоздиках, счёты, стол, скамейка с одной стороны, дощатый же топчан - с другой. В углу - печь.

- Подожди, - сказала продавщица и, загораживая спиной стол, стала убирать в сумочку что-то.

Санька краем глаза заметил какие-то фотографии с оборванными углами, письма, тесемки, обрывки.

- Садись, - сказала наконец продавщица и сама тяжело опустилась на топчан, а ридикюльчик свой положила за спину и так прижала его к стенке, как будто Санька мог выдернуть его, заглянуть внутрь подержанной клеенки, украсть тайну. Санька сел на скамейку. Продавщица все разглядывала его, и сам он смотрел на твердое, чуть обрюзгшее, красивое лицо, и мрачная сила была в глазах. "Господи! - подумал Санька. - Да она же пьяна".