Вешние воды   ::   Хемингуэй Эрнест

Он вспомнил чикагскую рекламу, которую видел еще в детстве. На нее ему показала мать, когда они скитались босые там, где теперь, наверное, раскинулся Луп, и побирались у каждой двери. Мать любила смотреть, как весело вспыхивают лампочки рекламы.

— Они напоминают мне Сан-Миниато в моей родной Флоренции, — говорила она. — Посмотри на них внимательно, сынок. Настанет день, когда симфонический оркестр Флоренции будет играть твою музыку.

Скриппс часами глядел на светящиеся буквы, пока мать спала, завернувшись в старую шаль, там, где теперь, вероятно, стоит гостиница «Блэкстон». Это зрелище производило на него чрезвычайное впечатление.

ФИРМА ХАРТМАН ПРЕВРАТИТ ВАШ ДОМ В РАЙСКОЕ ГНЕЗДЫШКО,

— манила она и каждый раз вспыхивала другим светом. Сперва ярким, ослепительно-белым. Его Скриппс любил больше всего. Потом — мягким, зеленым. Потом красным. Однажды ночью, когда он лежал, свернувшись, возле теплого материнского тела и любовался игрой электрических огней, к ним подошел полисмен.

— А ну, убирайтесь отсюда! — строго сказал он. Да-да, в мебельном деле, если знать, как за него взяться, можно нажить большие деньги. А он, Скриппс, знал всю эту штуку до тонкости. Он уже все решил. Он осядет в Гранд-Рапидсе. Птичка снова встрепенулась, теперь уже радостно.

— А какую чудесную позолоченную клетку я тебе смастерю, милая ты моя! — возбужденно сказал Скриппс.

Птичка доверчиво клюнула его.