Весна в Карфагене   ::   Михальский Вацлав Вацлавович

Каждый из этих десяти вкладов в отдельностине лез в глаза своей величиной, но, сложенные вместе, они составили значительную сумму.

– Служив отлично, благородно,

Долгами жил его отец,

Давал три бала ежегодно

И промотался наконец,

– бормочет в полудреме Мария Александровна и чувствует, что ей легче дышится. Она давно заметила целебную силу стихов Пушкина. Еще ее мама, Анна Карповна, говорила, что знание стихов не только облагораживает душу, развивает память, но и укрепляет здоровье. У них в семье было принято учить стихи. А ее погибший в морском бою старший брат Женя знал наизусть всего "Евгения Онегина", всего «Демона», всего «Конька-Горбунка» Ершова и многое-многое другое.

Сотни стихов держала в памяти Мария Александровна и даже сейчас, на девяносто пятом году жизни, помнила многое. Теперь, когда она почти оглохла и ослепла и уже плоховато читает даже с лупой, это знание сильно выручает ее, можно сказать, спасительно заполняет жизнь смыслом.

– Судьба Евгения хранила:

Сперва мадам за ним ходила,

Потом мсье ее сменил.

Ребенок был резов, но мил.

Мсье Лабе, француз убогой,

Чтоб не измучилось дитя,

Учил его всему шутя,

Не докучал моралью строгой,

Слегка за шалости бранил

И в Летний сад гулять водил,

– читала Мария Александровна вслух, и хотя почти не слышала того, что

произносит, но ощущала по общей благодати, что читает правильно, ничего не путает.