JК
Ветер времени :: Балашов Дмитрий Михайлович
Страница: 9 из 806 — Не боялся ее, черной, ан настигла… Москвы, Москвы постеречь подмоги, сыну-то…
— Василь Василичу? — прямо уточнил Никита и опустился на колени, припал лбом к откинутой бессильной руке. У самого захолонуло: «А ну как зацепит напоследях?» Но и удаль: перед великими боярынями, перед толпою знати не показать опасу, не уронить чести своей. Встал, невеселой усмешкой отверг одобрительные глаза женок. (Воину на рати б умирать, а не так!)
— А потаскали, — сказал (вслух, чтоб и иным мочно было услышать), — мы с тобою мертвяков на Москве!
И Василь Протасьич бледной тенью улыбки ответил ему и отозвался словом:
— Потаскали, Никиша! Вот и меня теперь… Пережил князя свово… — Помолчал, пожевал губами, спросил себя: — Владыка едет ли?
Никита перемолчал, да и понял по движению за спиной, что время ему уже отступить посторонь: набольшие тута!
Ясные глаза и точеный обвод лица кинулись в очи. Кто такая? Словно и не зрел — из ближних, видать, а незнакома!
Поглядела скользом, лишь глянула, а одобрение удали своей прочел в мимолетном взоре и круче повел плечьми, отступя, еще раз оглядел ее, уже отвернувшуюся: невысока, стройна… Почти в монашеской сряде — кабы заместо убруса на голове куколь… Кто ж такая-то?! Словно всех женок вельяминовских знал наперечет! Гостья? А держит себя — словно своя!
Недодумал, позвали. Раздвинув плечом молчаливую толпу, шагнул в обширные сени. Звал Василь Василич.
— Василь Василичу? — прямо уточнил Никита и опустился на колени, припал лбом к откинутой бессильной руке. У самого захолонуло: «А ну как зацепит напоследях?» Но и удаль: перед великими боярынями, перед толпою знати не показать опасу, не уронить чести своей. Встал, невеселой усмешкой отверг одобрительные глаза женок. (Воину на рати б умирать, а не так!)
— А потаскали, — сказал (вслух, чтоб и иным мочно было услышать), — мы с тобою мертвяков на Москве!
И Василь Протасьич бледной тенью улыбки ответил ему и отозвался словом:
— Потаскали, Никиша! Вот и меня теперь… Пережил князя свово… — Помолчал, пожевал губами, спросил себя: — Владыка едет ли?
Никита перемолчал, да и понял по движению за спиной, что время ему уже отступить посторонь: набольшие тута!
Ясные глаза и точеный обвод лица кинулись в очи. Кто такая? Словно и не зрел — из ближних, видать, а незнакома!
Поглядела скользом, лишь глянула, а одобрение удали своей прочел в мимолетном взоре и круче повел плечьми, отступя, еще раз оглядел ее, уже отвернувшуюся: невысока, стройна… Почти в монашеской сряде — кабы заместо убруса на голове куколь… Кто ж такая-то?! Словно всех женок вельяминовских знал наперечет! Гостья? А держит себя — словно своя!
Недодумал, позвали. Раздвинув плечом молчаливую толпу, шагнул в обширные сени. Звал Василь Василич.