JК
Цена жизни - смерть :: Незнанский Фридрих Евсеевич
Страница: 8 из 89«В натуре, чуваки, — ответил он, — я калитку приоткрыл, а они как ринулись!»…
А когда появилась возможность доставать героин, он понял, что нашел наконец свою единственную любовь. И свое призвание. Ведь ничто и никогда так не радовало его. Ничто не давало таких богатых и глубоких эмоций. Ничто не ввергало в такую пучину переживаний.
Внешне все рухнуло. Карьера была разрушена, друзья отвернулись от него, женщины давно бросили.
Но он-то знал, что был абсолютно счастлив. К другим наркоманам, к их жалким потугам слезть с иглы, к их безвольному прозябанию, к их психологической зависимости он сам относился с непередаваемым презрением.
Ведь он сидел на игле больше пятнадцати лет. И был глубоко убежден, что если бы не старания близких, если бы не их настойчивые попытки «исправить» его жизнь, иногда приносившие временный успех (а потому уводившие его от главной линии жизни), если бы он был снабжен героином на долгие годы вперед, то и прожил бы их — вплоть до глубокой старости, никого не трогая, никому не завидуя и никому не мешая.
Потому что больше всего в жизни он хотел быть наркоманом, и он был им.
И вот сейчас он лежал в комнате, когда-то поражавшей знакомых своей обстановкой, а теперь совершенно пустой. Только крошечная битая-перебитая магнитола «Сони» подмигивала красным огоньком. Он лежал на спине и слышал не то музыку, не то стихи:
Пей розовый сок,
кури зеленый росток —
времени мало.
Тает желтый песок —
скоро кончится срок,
бери что попало.
А когда появилась возможность доставать героин, он понял, что нашел наконец свою единственную любовь. И свое призвание. Ведь ничто и никогда так не радовало его. Ничто не давало таких богатых и глубоких эмоций. Ничто не ввергало в такую пучину переживаний.
Внешне все рухнуло. Карьера была разрушена, друзья отвернулись от него, женщины давно бросили.
Но он-то знал, что был абсолютно счастлив. К другим наркоманам, к их жалким потугам слезть с иглы, к их безвольному прозябанию, к их психологической зависимости он сам относился с непередаваемым презрением.
Ведь он сидел на игле больше пятнадцати лет. И был глубоко убежден, что если бы не старания близких, если бы не их настойчивые попытки «исправить» его жизнь, иногда приносившие временный успех (а потому уводившие его от главной линии жизни), если бы он был снабжен героином на долгие годы вперед, то и прожил бы их — вплоть до глубокой старости, никого не трогая, никому не завидуя и никому не мешая.
Потому что больше всего в жизни он хотел быть наркоманом, и он был им.
И вот сейчас он лежал в комнате, когда-то поражавшей знакомых своей обстановкой, а теперь совершенно пустой. Только крошечная битая-перебитая магнитола «Сони» подмигивала красным огоньком. Он лежал на спине и слышал не то музыку, не то стихи:
Пей розовый сок,
кури зеленый росток —
времени мало.
Тает желтый песок —
скоро кончится срок,
бери что попало.