Викинг   ::   Маршалл Эдисон

 — Алан опустился на траву, затем вернул нож Куоле. — Короче, Оге, надо знать Аэлу и как человека, и как короля, чтобы понять, почему он так дорожит этой славой. Он больше никогда не одержит победы. Он добивался успеха вероломством. Я жил при его дворе больше года, не спев в его честь ни одной песни. А потом он вдруг стал самым знаменитым христианским королем, а все потому, что бросил в колодец со змеями Проклятие Христианских земель. Поскольку он самый тщеславный человек, из всех известных мне, эта слава для него слаще короны.

— Тайна может быть сохранена или рассказана, — невозмутимо сказал Аэла.

— Я согласен с тобой, Аэла, она может быть сохранена от времени и людей, — сказал Алан, — им нравится верить, что христианские короли берут верх над лучшими викингами, а другие короли и священники хотят, чтобы они в это верили, и барды поют об этом песни. Но неужели ты думаешь, что твою тайну не узнает Меера — ключница Рагнара? Хастингс уже поведал ей очень многое — и сколько он будет держать в тайне остальное? И вдобавок он — так ли это на самом деле, или нет — сын Рагнара. Как и Бьёрн. Как и Ивар с Хальвданом. Оге, ты ненормальный.

— Зачем ты пришел сюда, Оге? — спросил Аэла. Его лицо побледнело, а глаза загорелись еще ярче.

— Это смелый вопрос, Аэла, — сказал Алан, — он даже стоит песни. Оге рассказал тебе о своем сне, но это было лишь яркой фантазией, хотя его душа никогда не обманывалась.