JК
Викинг :: Маршалл Эдисон
Страница: 61 из 411В этих условиях, Оге, — и Эгберт поглядел на меня, словно лис, —я подыщу тебе подходящее местечко.
Мое сердце готово было выпрыгнуть из груди.
— Господин, я не могу быть среди воинов, если я сам не воин.
— Что же тебя удерживает?
— Бог Войны не выбрал меня.
— Ты можешь голосовать за Восточный Союз, но не пить за него.
— Я никогда не буду ни пить за Рагнара, ни служить ему.
— А разве он единственный хёвдинг? И ты ведь можешь плавать и на торговых судах. Однако у меня есть план получше. Но прежде чем поведать его тебе, я кое-что спрошу. Ты слышал что-нибудь о Эгберте, короле Западных Саксов?
— Он отвадил норманнов от своих берегов и умер до моего рождения.
— Он был моим сеньором и качал меня в колыбели. Он завещал мне корону Нортумбрии, родины моей матери. Но Осберт, принц Нортумбрийский, завладел престолом и изгнал меня. Теперь выскочка Аэла покушается на него. Запомни это имя хорошенько. Аэла Йоркский. Ты не раз еще услышишь о нем. Я прожил у Рагнара семь лет, и вот пришла пора возвращаться.
И я подумал, что Эгберт неплохо бы смотрелся на украшенном камнями троне, в короне из червонного золота. Ему было не более тридцати — самый расцвет сил. По правде говоря, он был привлекательнее любого дана, не считая Хастингса, до того как он получил свое прозвище, и мало кто мог сравниться с ним в искусстве верховой езды. Но картина была бы неполной, если бы за его троном не стоял вооруженный до зубов здоровяк, командующий его воинами.
Мое сердце готово было выпрыгнуть из груди.
— Господин, я не могу быть среди воинов, если я сам не воин.
— Что же тебя удерживает?
— Бог Войны не выбрал меня.
— Ты можешь голосовать за Восточный Союз, но не пить за него.
— Я никогда не буду ни пить за Рагнара, ни служить ему.
— А разве он единственный хёвдинг? И ты ведь можешь плавать и на торговых судах. Однако у меня есть план получше. Но прежде чем поведать его тебе, я кое-что спрошу. Ты слышал что-нибудь о Эгберте, короле Западных Саксов?
— Он отвадил норманнов от своих берегов и умер до моего рождения.
— Он был моим сеньором и качал меня в колыбели. Он завещал мне корону Нортумбрии, родины моей матери. Но Осберт, принц Нортумбрийский, завладел престолом и изгнал меня. Теперь выскочка Аэла покушается на него. Запомни это имя хорошенько. Аэла Йоркский. Ты не раз еще услышишь о нем. Я прожил у Рагнара семь лет, и вот пришла пора возвращаться.
И я подумал, что Эгберт неплохо бы смотрелся на украшенном камнями троне, в короне из червонного золота. Ему было не более тридцати — самый расцвет сил. По правде говоря, он был привлекательнее любого дана, не считая Хастингса, до того как он получил свое прозвище, и мало кто мог сравниться с ним в искусстве верховой езды. Но картина была бы неполной, если бы за его троном не стоял вооруженный до зубов здоровяк, командующий его воинами.