Вилла Грусть   ::   Модиано Патрик

Я так глупо вел себя, что Ивонна в конце концов ущипнула меня за щеку и сказала:

- Ну конечно, отличный, - словно пыталась меня успокоить.

А дядюшка усердствовал и того пуще:

- Отличнейший, старина, отличнейший... Просто прекрасный!

- Раз так...

Я умолк, но до сих пор помню, что хотел сказать: "Раз так, то позвольте мне просить руки вашей племянницы". Я до сих пор считаю, что тогда для этого был самый подходящий момент, но... я так и не договорил...

Вконец охрипший дядюшка повторял:

- Отличнейший, отличнейший... отличный...

Дог, просунув нос между стеблей плюща, смотрел на нас. В ту ночь мы могли бы начать новую жизнь. И не расставаться до самой смерти. Мне было так хорошо сидеть с ними за столом в огромном гараже, которого, скорей всего, теперь уже давно не существует.

11

Со временем картины прошлого заволоклись туманом: то зеленоватым, то сиреневатым флером. Флером? Нет, скорее я вижу Ивонну и Мейнта сквозь заглушающую звуки завесу и не могу сорвать ее, чтобы услышать их голоса. Боюсь, что скоро перестану различать даже лица и, чтобы немного оживить их в памяти, я и...

Хотя Мейнт был на несколько лет старше Ивонны, они подружились давным-давно. Оба они скучали в своем захолустном городишке, оба мечтали. Это их сблизило. Они надеялись при первой же возможности уехать из этой "проклятой дыры" (по выражению Мейнта), где было весело только летом, в "сезон". И вот однажды Мейнт сошелся с бельгийским бароном-миллиардером, остановившимся в "Гранд-Отеле" в Ментоне.