Вилла Грусть   ::   Модиано Патрик

Но где она теперь? Мы особенно остро ощущаем чье-то отсутствие, произнося слова, значение которых без этого человека некому понять и оценить.

Кюстикер... Тогда я делал тысячи самых невероятных предположений, но подозреваю, что действительность была не менее невероятной. И страшной. Мейнт иногда приглашал нас к себе на чай. Однажды вечером мы сидели у него в гостиной и слушали его любимую мелодию "Cafe "Mozart Waltz" ["Вальс кафе "Моцарт" (нем.)], которую он заводил снова и снова. Вдруг звонок в дверь. Он едва справился с судорогой. Я увидел - Ивонна видела тоже, - как на пороге возникло два человека. Они вели третьего, с залитым кровью лицом. Быстро пройдя через прихожую, они скрылись в комнате Мейнта. Я услышал фразу одного из них:

- Вколи ему камфару, а то эта сволочь подохнет у нас на руках.

Вот так. Ивонна это тоже слышала. Рене вышел к нам и попросил немедленно уйти. Сухо сказал: "Я потом все объясню".

Он так ничего и не объяснил, но достаточно было мельком взглянуть на этих людей, чтобы понять, что они имели какое-то отношение к полицейским делам. Сопоставление некоторых фактов с поручениями Кюстикера укрепили во мне эту уверенность. В то время шла война в Алжире, и Женева, где Мейнту назначались встречи, была перекрестком всех путей. Полиция. Контрразведка. Подпольные организации. Я никогда ни в чем таком не разбирался. Чем именно занимался Мейнт? Несколько раз мне казалось, что он мог бы довериться мне, если бы не счел, что я слишком молод. А может быть, от откровенности его удерживала накопившаяся усталость, и он предпочитал сохранять все в тайне.