Вилла Грусть   ::   Модиано Патрик

Он сказал с немецко-английским акцентом, что охотно остался бы здесь еще на пару недель, но ему необходимо съездить в Рим. Он снова снимет эту виллу в сентябре, "когда монтаж фильма будет закончен". Он обнял Ивонну за талию, и я не мог понять, фривольность это или фамильярность.

- Она прекрасная актриса. - Мадейя смотрит мне в глаза, и я вижу, как взгляд его заволакивается туманом. - Вас зовут Хмара, не так ли? - Туман вдруг рассеивается, глаза вспыхивают голубым холодным огнем. - Хмара... в самом деле Хмара, да?

Я чуть слышно отвечаю "да". Жесткий огонек потух, взгляд снова затуманился, расплылся. Он, безусловно, обладает способностью наводить свои глаза на резкость, как бинокль. Когда он хочет отстраниться, его взгляд становится туманным и все вокруг кажется смутным, бесформенным. Я хорошо знаю этот прием, потому что сам частенько так делаю.

- Когда-то я знавал одного Хмару в Берлине, - говорит он мне. - Правда, Ильзе?

Его жена полулежит в шезлонге на другом конце веранды, болтая с двумя молодыми людьми. Она оборачивается с улыбкой.

- Правда, Ильзе? Я когда-то знавал одного Хмару в Берлине?

Она смотрела на него все с той же улыбкой. Потом отвернулась и продолжила свой разговор. Мадейя пожал плечами и обеими руками взялся за трость.

- Правда-правда... тот Хмара жил на Кайзер-аллее... Вы мне не верите, да?

Он встал, потрепал Ивонну по щеке, отошел к балюстраде и застыл, огромный, грузный, глядя на залитый луной парк.

Мы сидели рядом, на пуфах, и она опять положила голову мне на плечо.