JК
Виноградник :: Ваншенкин Константин Яковлевич
Страница: 2 из 5У топкого, неудобного для купания берега Малого Дуная, под старыми акациями, из досок, глины и черепицы выстроили мы себе домики, – в каждом домике – взвод, – и стали привыкать к новой жизни.
Вот здесь, на безлюдном, не считая нас самих, острове, и возникло это народное название, с замечательной точностью выражающее наше тогдашнее положение. Дело даже не в том, что мы повидали Будапешт и Вену, – с окончанием войны мы надеялись вернуться, пусть не сразу домой, но в Россию, – не задерживаясь в дороге, вернуться победителями. И вот этот остров.
Мы еще были полны войной. Мы отходили от нее очень медленно. Разговоры наши то и дело возвращались к местам, по которым мы прошли, ко всем мелочам и подробностям. Мы только умом понимали, что войны уже нет, мы еще не вошли в новую полосу жизни, не представляли, какой же она будет, и попросту находились далеко от этого.
Мы были очень молоды. И командиры, прошедшие с нами весь путь, знавшие нас насквозь, не были слишком строги сейчас, они старались дать нам возможность прийти в себя, опомниться.
Служба, разумеется, шла своим чередом, прибыло пополнение, начались занятия. Для нас, однако же, делались все-таки послабления.
В нескольких километрах от лагеря на пологом холме тянулись под синим небом ранней осени томящиеся виноградники. Кто был прежде их хозяином, бежал ли он, погиб ли, – мы не знали этого. Время от времени, по двое, по трое, старшина отпускал нас туда – полакомиться.
Издали виноградник густо темнел. Мы приближались и вступали в него как в лес, который был нам по пояс.
Вот здесь, на безлюдном, не считая нас самих, острове, и возникло это народное название, с замечательной точностью выражающее наше тогдашнее положение. Дело даже не в том, что мы повидали Будапешт и Вену, – с окончанием войны мы надеялись вернуться, пусть не сразу домой, но в Россию, – не задерживаясь в дороге, вернуться победителями. И вот этот остров.
Мы еще были полны войной. Мы отходили от нее очень медленно. Разговоры наши то и дело возвращались к местам, по которым мы прошли, ко всем мелочам и подробностям. Мы только умом понимали, что войны уже нет, мы еще не вошли в новую полосу жизни, не представляли, какой же она будет, и попросту находились далеко от этого.
Мы были очень молоды. И командиры, прошедшие с нами весь путь, знавшие нас насквозь, не были слишком строги сейчас, они старались дать нам возможность прийти в себя, опомниться.
Служба, разумеется, шла своим чередом, прибыло пополнение, начались занятия. Для нас, однако же, делались все-таки послабления.
В нескольких километрах от лагеря на пологом холме тянулись под синим небом ранней осени томящиеся виноградники. Кто был прежде их хозяином, бежал ли он, погиб ли, – мы не знали этого. Время от времени, по двое, по трое, старшина отпускал нас туда – полакомиться.
Издали виноградник густо темнел. Мы приближались и вступали в него как в лес, который был нам по пояс.