Виргинцы (книга 2)   ::   Теккерей Уильям Мейкпис

- Светское общество, может быть, и охладело к вам, но мы не причисляем себя к нему, и вы можете без опаски наведываться в наш дом.

- Да, здесь, у вас, все совсем по-другому, - ответил Гарри. - Не знаю уж почему, но я чувствую себя как-то на редкость спокойно и приятно в вашем доме.

Quis me uno vivit felicior? aut magis hae est

Optandum vita dicere quis potuit?

{* Кто жил счастливее меня? И кто может сказать,

Что есть что-то желаннее этой жизни? (лат.).}

продекламировал генерал Ламберт и, обратись к своему сыну, приехавшему из колледжа домой на пасхальные каникулы, спросил:

- А вам, господин студент, известно, чьи это стихи?

- Вы читали стихи Катулла, сэр, - отвечал этот грамотей.

- Ничего похожего, сэр. Это стихи моего любимого Демокрита Младшего старика Бэртона, у которого многие нерадивые студенты набирались учености.

Произведения этого автора, наряду с книгами Монтеня, были любимым чтением доброго генерала.

Глава LVIII,

в которой мы действуем по пословице: "Даже кошке не возбраняется взглянуть на короля"

Как мы уже сообщали, наши виргинцы, проявив здравый смысл, не столь уж редкий в юном возрасте, заявили себя решительными сторонниками якобитов и открыто исповедовали несокрушимую преданность пребывавшей в изгнании королевской семье. Поскольку принц-изгнанник закрепил за отцом госпожи Эсмонд титул маркиза, она не видела причин особенно сильно гневаться на сей незадачливый королевский род, который как-никак с готовностью признал заслуги ее семьи.