Виргинцы (книга 2)   ::   Теккерей Уильям Мейкпис

Я уже привык к тому, что после какого-то по счету стакана портвейна Сэмпсон неизменно начинал сокрушаться по поводу своей прежней жизни и намекать на перемену, которая произошла в нем после ужасной смерти его друга доктора Додда.

Как ни спешили мы в Каслвуд, но все же едва не опоздали. Я стоял в саду у фонтана, прислушиваясь к сладкой музыке его струй, о которой упоминает в своих мемуарах мой дед, и перед моими глазами оживали образы моих почтенных предков: я видел Беатрису в расцвете ее красоты; милорда Фрэнсиса в алом кафтане, верхом на сером жеребце, скликающего своих собак, и юного пажа, завоевавшего когда-то сердце наследницы замка, а с ним и замок... И тут появился Сэмпсон: он бежал ко мне с большой папкой в руках; в папке лежали черновики писем, копии договоров и разного рода записки - одни были сделаны секретарем лорда Фрэнсиса, в других я узнавал изящный почерк его супруги, моей бабки, или подпись ныне здравствующего милорда. А вот и копия дарственной, посланной моему деду в Виргинию, - это она, никаких сомнений быть не могло.

- Victoria, Victoria! {Победа, победа! (лат.).} - кричал Сэмпсон, тряся мою руку и обнимая всех подряд. - Вот тебе гинея, Бетти. Мы отпразднуем эту находку сегодня за чашей пунша в "Трех Замках".

Тут послышался стук копыт, и во двор въехали две кареты - в одной сидел сам милорд с кем-то из своих друзей, в другой - сопровождавшие его слуги. При виде меня обычная бледность милорда стала только чуть-чуть более заметной.

- Чему я обязан честью вашего визита, сэр Джордж Уорингтон, и что, позвольте спросить, привело сюда вас, мистер Сэмпсон? - произнес милорд.