Витька с Чапаевской улицы   ::   Козлов Вильям Федорович

Ребятам показалось, что они даже слышат свистремня.

Гошка и Витька переглянулись. Лица у них стали унылыми.

— Он сейчас отмучается, а у нас все еще впереди, — сказал Гошка. Он даже побледнел.

Крики было прекратились, а потом возобновились с новой силой. По-видимому, старший Ладонщиков минутку передохнул, смахнул пот со лба и снова взялся за ремень.

— Говорят, что битьем ничего не добьешься, — сказал Витька. — А сами лупят нашего брата почем зря.

— У моего бати ремень узенький, как свистнет… Когда я наверняка знаю, что меня будут драть, надеваю трое трусов и двое штанов, — сказал Гошка. — Одни из чертовой кожи. А чтобы не подумал, что мне не больно, ору изо всех сил.

— Орешь ты здорово, — сказал Витька. — На всю улицу слышно.

Гошка уставился на Витьку, даже лоб наморщил.

— Погоди, а почему я ни разу не слышал, как ты кричишь? Терпишь, да?

— Видишь ли, — сказал Витька. — Меня никогда не бьют.

— Рассказывай сказки. Наверное, руку кусаешь?

— Это еще хуже, когда не бьют, — сказал Витька. — Наказали тебя, ремень повесили — и все кончилось. А когда тебя за человека не считают, не разговаривают с тобой, это, брат, похуже, чем любая порка.

— Я согласен, чтобы со мной год не разговаривали, лишь бы не били, — сказал Гошка.

Сашка наконец перестал кричать. Экзекуция закончилась. Правда, еще некоторое время доносился густой голос дяди Кости, перемежаемый звучным всхлипыванием. Потом и это кончилось.