Вихрь   ::   Шишков Вячеслав

(Отливает.) На-ка... Гля здоровья... На вот еще рублевочку - другую... Уж не утесняй, светушка...

У р я д н и к. Только тихо чтобы. Без огласки. А то третьего дня у вас тут караул кричали на все село.

С т а р у х а. Ой, что ты, светушка... Это петухи... Краснобородый-то бык быком орет. Зарежу вот ужо...

У р я д н и к. Знаем этих петухов-то. (Уходит и, задерживаясь у порога). Да, вот что. Как тебя... Бабка Дарья... Ты только не пугайся. Ничего такого особенного нет.

С т а р у х а. Что скажешь, светушка?

У р я д н и к. Страшного, говорю, нет, или особенного чего такого. Однако, все под Богом ходим... Да... (Подходит к ней.) У тебя трое сыновьев на войне-то?

С т а р у х а. Точно, батюшка, точно. Как есть трое.

У р я д н и к. Ну, вот. Отлично. Значит, государю служат, престол-отечеству... Так. И ежели их, скажем, ранят, вечную пенсию они будут получать.

С т а р у х а. Ой-ой...

У р я д н и к. А ежели, к примеру, убьют, - тебя начальство не оставит. Чуешь?

С т а р у х а. Ой, светушка...

У р я д н и к. Да ты не пугайся. А только что... Ну, как бы тебе сказать... Видишь ли, в чем дело-то... Слух такой есть, слух.

С т а р у х а. Слух? Какой же слух-то, светушка?

У р я д н и к. Писарь сказывал. Будто двух твоих сыновей убили... А третьего ранили. Раненого-то вот привезут ужо.

С т а р у х а (ноги подкашиваются, валится на табуретку, отмахивается руками). Ой, борони Христос. Что ты! Что ты!

У р я д н и к. На все воля Божья.