JК
Владимир Ковалевский: трагедия нигилиста :: Резник Семен Ефимович
Страница: 382 из 453Ну а сам направо и налево занимал деньги, брал в счет будущего жалованья в кассе фирмы и приобретал паи, которые закладывал, чтобы на взятые под залог деньги приобрести еще.
Он снова обрел уверенность, снова почувствовал под ногами твердую почву. Тем более что избрание его доцентом Московского университета становилось все более вероятным и наконец стало практически решенным.
Владимир Онуфриевич был, конечно, чрезвычайно доволен. Давняя надежда «комбинировать служение геологии со служением маммоне» как будто бы становилась реальностью.
В худшем положении оказалась Софья Васильевна. В Москве ее жизнь потекла как-то тускло и малозаметно. Здесь не устраивалось ни сенсационных спиритических сеансов, ни громких политических процессов, какими были, например, «Дело 50-ти» или «Дело 193-х», столь сильно ее взволновавших, что впоследствии их материалы послужили основой для написанного ею романа «Нигилистка»…
А главное, Софью Васильевну все сильнее мучила ее «измена» математике.
Давно уже она прекратила переписку с Вейерштрассом, да и с русскими математиками встречалась все неохотнее. Один лишь Пафнутий Львович Чебышев всячески побуждал ее вновь заняться наукой. По его настоянию Софья Васильевна даже выступила на научном съезде. Перевела за ночь на русский язык одно из выполненных еще в Берлине исследований и зачитала его. Ее избрали членом математической секции общества естествоиспытателей и настоятельно советовали представить работу в качестве магистерской диссертации.
Он снова обрел уверенность, снова почувствовал под ногами твердую почву. Тем более что избрание его доцентом Московского университета становилось все более вероятным и наконец стало практически решенным.
Владимир Онуфриевич был, конечно, чрезвычайно доволен. Давняя надежда «комбинировать служение геологии со служением маммоне» как будто бы становилась реальностью.
В худшем положении оказалась Софья Васильевна. В Москве ее жизнь потекла как-то тускло и малозаметно. Здесь не устраивалось ни сенсационных спиритических сеансов, ни громких политических процессов, какими были, например, «Дело 50-ти» или «Дело 193-х», столь сильно ее взволновавших, что впоследствии их материалы послужили основой для написанного ею романа «Нигилистка»…
А главное, Софью Васильевну все сильнее мучила ее «измена» математике.
Давно уже она прекратила переписку с Вейерштрассом, да и с русскими математиками встречалась все неохотнее. Один лишь Пафнутий Львович Чебышев всячески побуждал ее вновь заняться наукой. По его настоянию Софья Васильевна даже выступила на научном съезде. Перевела за ночь на русский язык одно из выполненных еще в Берлине исследований и зачитала его. Ее избрали членом математической секции общества естествоиспытателей и настоятельно советовали представить работу в качестве магистерской диссертации.