JК
Всевидящее око :: Байяр Луи
Страница: 291 из 579В таком случае зачем он похищал дневник? Ведь должен же кадет первого класса понимать, что его поступок сочтут попыткой нарушить ход расследования, а это грозило отчислением из академии, если не более суровым наказанием. Я ничего не сказал Хичкоку, боясь, как бы он под горячую руку не затребовал к себе Боллинджера и не наломал дров.
– Я все-таки хочу услышать ваш ответ, мистер Лэндор, – прервал мои размышления капитан.
Он услышал мой ответ, хотя я и сам не верил в то, что говорил.
– Мне думается, Боллинджер подспудно желал, чтобы кто-то когда-то прочел записи Фрая.
– Зачем ему это нужно?
– Затем, что у него есть совесть.
Капитан запыхтел, однако возражать мне не стал. Наверное, такой ответ его удовлетворил.
Не думай, читатель, что я вдруг решил защищать кадета Боллинджера. Я его почти не знал, а то немногое, что было мне известно, не вызывало у меня симпатий к нему. Скорее наоборот. Но если Боллинджер и в самом деле виновен, военная прямолинейность Хичкока лишь спугнет его и заставит затаиться его возможных сообщников.
Но что вынуждало самого Фрая шифровать записи? Чего опасался он? Если ему было что скрывать, зачем вообще заводить дневник? Думаю, здесь мы сталкиваемся с одной из загадок человеческой души, с ее потребностью сделать тайное явным, вывернув себя наизнанку. Эта потребность движет всяким, кто берется писать дневник, включая и меня.
Вернусь, однако, к записной книжке Фрая…
16 июня. Сегодня начинаетца виликое преключение.
– Я все-таки хочу услышать ваш ответ, мистер Лэндор, – прервал мои размышления капитан.
Он услышал мой ответ, хотя я и сам не верил в то, что говорил.
– Мне думается, Боллинджер подспудно желал, чтобы кто-то когда-то прочел записи Фрая.
– Зачем ему это нужно?
– Затем, что у него есть совесть.
Капитан запыхтел, однако возражать мне не стал. Наверное, такой ответ его удовлетворил.
Не думай, читатель, что я вдруг решил защищать кадета Боллинджера. Я его почти не знал, а то немногое, что было мне известно, не вызывало у меня симпатий к нему. Скорее наоборот. Но если Боллинджер и в самом деле виновен, военная прямолинейность Хичкока лишь спугнет его и заставит затаиться его возможных сообщников.
Но что вынуждало самого Фрая шифровать записи? Чего опасался он? Если ему было что скрывать, зачем вообще заводить дневник? Думаю, здесь мы сталкиваемся с одной из загадок человеческой души, с ее потребностью сделать тайное явным, вывернув себя наизнанку. Эта потребность движет всяким, кто берется писать дневник, включая и меня.
Вернусь, однако, к записной книжке Фрая…
16 июня. Сегодня начинаетца виликое преключение.