JК
Всевидящее око :: Байяр Луи
Страница: 349 из 579Но колебания мои были недолгими. Вы спросите, что побудило меня, забыв всякую осторожность, отправиться с этим диковинным кучером? Любопытство, Лэндор. Да-да, именно оно. Любопытство (как и своенравие) – это prima mobilia [140] человеческого поведения.
Выйдя из казармы, кучер уверенно двинулся в северном направлении. На дворе было полно кадетов, играющих в снежки. Представляю, какие дикие домыслы рождались в их головах при виде моего импозантного спутника. Никто не пытался меня расспрашивать, однако все смотрели с нескрываемым изумлением. Столь же нескрываемым было и плачевное состояние моих сапог. После утреннего соприкосновения со снегом они промокли насквозь. (Из Вирджинии я привез пару неплохих сапог с ботфортами, но, к великому сожалению, был вынужден продать их своему однокашнику Дарри, чтобы отдать долг майору Бертону.) Боясь обморозить ноги, я умолял кучера раскрыть мне цель нашего путешествия. Увы, тот молчал, будто каменная статуя.
Наконец кучер, отважно шествовавший в своем облачении сквозь глубокий снег, завернул за стену портняжного заведения. Не зная, что меня ожидает (в голове роились самые фантастические мысли), я сделал то же самое.
Реальность опрокинула все мои фантазии. За углом стояли… сани.
Это были олбани – легкие двухместные сани. Своим грациозным обликом они напоминали большого лебедя. Таинственный кучер взял в одну руку поводья, а другой поманил меня, приглашая садиться рядом. Он вкрадчиво улыбался.
Выйдя из казармы, кучер уверенно двинулся в северном направлении. На дворе было полно кадетов, играющих в снежки. Представляю, какие дикие домыслы рождались в их головах при виде моего импозантного спутника. Никто не пытался меня расспрашивать, однако все смотрели с нескрываемым изумлением. Столь же нескрываемым было и плачевное состояние моих сапог. После утреннего соприкосновения со снегом они промокли насквозь. (Из Вирджинии я привез пару неплохих сапог с ботфортами, но, к великому сожалению, был вынужден продать их своему однокашнику Дарри, чтобы отдать долг майору Бертону.) Боясь обморозить ноги, я умолял кучера раскрыть мне цель нашего путешествия. Увы, тот молчал, будто каменная статуя.
Наконец кучер, отважно шествовавший в своем облачении сквозь глубокий снег, завернул за стену портняжного заведения. Не зная, что меня ожидает (в голове роились самые фантастические мысли), я сделал то же самое.
Реальность опрокинула все мои фантазии. За углом стояли… сани.
Это были олбани – легкие двухместные сани. Своим грациозным обликом они напоминали большого лебедя. Таинственный кучер взял в одну руку поводья, а другой поманил меня, приглашая садиться рядом. Он вкрадчиво улыбался.