JК
Внутренняя сторона ветра :: Павич Милорад
Страница: 17 из 29Остальные монахи, пока Леандр разговаривал с Диомидием, заполняли мешки драгоценностями, запирали на засов двери, подводили из затона к монастырю лодки и плоты, а вдалеке, за озером, было видно и слышно, как народ, бросив свои дома, бежит на север, гоня перед собой скотину и срывая с нее или затыкая пучками травы колокольчики и бубенцы. Вскоре над озером потянулся тяжелый, жирный ветер, полный дыма и смрада, и Леандр понял, что крестьяне жгут все, что не могут забрать с собой…
Так Ириней Захумский не прожил в монастыре монахом и одного дня, а его уроки письма были снова отложены до лучших времен. Он зацепил за свою рясу несколько рыболовных крючков, спрятал за пазуху дукаты, поклонился кладбищу икон, а перед могилой иконы из Пелагонии отрезал прядь своих волос и обвил ею крест, как это делали во времена его детства вдовы на могилах погибших мужей.
Потом дал два золотых Диомидию, приказал завязать их в платок и спрятать в бороде, и они отправились в путь.
Уже в первые два дня бегства он увидел, что и среди беженцев есть две разновидности людей. Одни спешили день и ночь, без сна, без передышки; они постоянно обгоняли Леандра и Диомидия и исчезали вдали, надеясь пожать то, что взрастят между двумя ночевками и двумя кострами. Позже они видели их, в изнеможении плетущихся вдоль дороги, не в состоянии продолжать путь, и предлагающих за два фунта вина фунт воска. Вторые шли спокойнее, но, остановившись на отдых, впадали в панику, расспрашивали о новостях с поля боя, блуждали от костра к костру, от одного лагеря беженцев к другому, слушали пение слепцов. Их исход был медленным, но и первых и вторых обгоняли те, кого было совсем мало и которые вели себя так же, как и Леандр.
Так Ириней Захумский не прожил в монастыре монахом и одного дня, а его уроки письма были снова отложены до лучших времен. Он зацепил за свою рясу несколько рыболовных крючков, спрятал за пазуху дукаты, поклонился кладбищу икон, а перед могилой иконы из Пелагонии отрезал прядь своих волос и обвил ею крест, как это делали во времена его детства вдовы на могилах погибших мужей.
Потом дал два золотых Диомидию, приказал завязать их в платок и спрятать в бороде, и они отправились в путь.
Уже в первые два дня бегства он увидел, что и среди беженцев есть две разновидности людей. Одни спешили день и ночь, без сна, без передышки; они постоянно обгоняли Леандра и Диомидия и исчезали вдали, надеясь пожать то, что взрастят между двумя ночевками и двумя кострами. Позже они видели их, в изнеможении плетущихся вдоль дороги, не в состоянии продолжать путь, и предлагающих за два фунта вина фунт воска. Вторые шли спокойнее, но, остановившись на отдых, впадали в панику, расспрашивали о новостях с поля боя, блуждали от костра к костру, от одного лагеря беженцев к другому, слушали пение слепцов. Их исход был медленным, но и первых и вторых обгоняли те, кого было совсем мало и которые вели себя так же, как и Леандр.