JК
Во дни Смуты :: Жданов Лев Григорьевич
Страница: 239 из 248А совесть – великое дело! Крепче цепей адамантовых; тверже присяги всякой держит людей в покорстве… Поняли люди, што единое спасенье им и земле: взять в цари Михаила. Он яко стяг священный, за коим идут рати народные… Он словно Божий зов, коему все веруют… Он яко солнце стал у всех в очах, и любят все его, кто любит Русь родную. Молва о нем прошла по царству из края в край… Царь Михаил успокоенье царству принесет! А ты боишься бурь… Устали мы, страна покоя просит!.. Дай мир Земле, дай Михаила нам!
С громкими мольбами обступили послы Марфу и юношу-царя. Многие кинулись на колени, ловили, целовали края мантии старухи, полы кафтана юноши.
Бледная, подняла опущенную голову Марфа.
– Ты, отче, прав! Меня ты вразумил, старуё, неразумную!.. Челом тебе бью за слово доброе… Да, есть еще забота… Узнают ляхи, што сын – царем… Отца тогда из полону и выпускать не пожелают… Замучат его там, страдальца безвинного!..
– И, государыня, о чем толкуешь! У нас же на Москве литовских значных людей не мало в полоне сидит же!.. И ксендзы ихние есть, и полковники… Не посмеют ляхи, своих людей жалеючи, ничего поделать с нашими послами заточенными. А мы уж и людей послали, штобы размен свершить… – успокоил Марфу Шереметев.
– Ну, ежели так… Благословенно буди имя Господне! По Всеблагого Господа хотению, по вашему усердному прошенью – волим, штобы ты, сын мой, принял сан царский, как Земля и Бог желают…
С трепетом, бледный, как стена, склонился Михаил перед матерью, и она возложила руки с благословением на шелковистые, мягкие кудри юноши.
С громкими мольбами обступили послы Марфу и юношу-царя. Многие кинулись на колени, ловили, целовали края мантии старухи, полы кафтана юноши.
Бледная, подняла опущенную голову Марфа.
– Ты, отче, прав! Меня ты вразумил, старуё, неразумную!.. Челом тебе бью за слово доброе… Да, есть еще забота… Узнают ляхи, што сын – царем… Отца тогда из полону и выпускать не пожелают… Замучат его там, страдальца безвинного!..
– И, государыня, о чем толкуешь! У нас же на Москве литовских значных людей не мало в полоне сидит же!.. И ксендзы ихние есть, и полковники… Не посмеют ляхи, своих людей жалеючи, ничего поделать с нашими послами заточенными. А мы уж и людей послали, штобы размен свершить… – успокоил Марфу Шереметев.
– Ну, ежели так… Благословенно буди имя Господне! По Всеблагого Господа хотению, по вашему усердному прошенью – волим, штобы ты, сын мой, принял сан царский, как Земля и Бог желают…
С трепетом, бледный, как стена, склонился Михаил перед матерью, и она возложила руки с благословением на шелковистые, мягкие кудри юноши.