JК
Во сне ты горько плакал (избранные рассказы) :: Казаков Юрий Павлович
Страница: 17 из 49Он вынул оттуда Евангелие, толстую тетрадь с надписью «Поминальница святого Иоанна» и большим крестом на обложке, пошарив, нашел огрызок карандаша, раскрыл тетрадь, подумав, спросил строго:
– Была в сем доме смерть?
Хозяйка вздрогнула,повернулась, пристально посмотрела на странного бородатого человека.
– Была, – негромко сказала она. – По весне сынок у меня помер. Шофером он работал в колхозе, через реку стал переезжать...
– Имя! – сурово остановил ее странник.
– Чего? – не поняла она.
– Имя, имя! Сына имя, – раздраженно прикрикнул он на нее.
– Сыночка-то? Федей звали... Говорили ему, погоди, не ездий, не погниют твои товары – части какие-то для МТС вез – стороной объехай, через мост, лед ведь сейчас тронется... Не послушал, горячий был... Утоп... Сыночек-то – утоп...
– Буду молиться! – перебил ее Иоанн, выписывая в тетради крупно: «Федор». – Тебя как звать?
– Настасья...
– Так... Нас-тасья. Одна живешь?
– Вдвоем. С дочкой. Не дочка она мне, женка Федина, да я уж с ней...
– Муж был?
– Был, как не быть... На фронте погиб, в сорок втором...
– Имя?
– Михаилом звали...
– Так... – Иоанн помолчал. – Невестку как звать?
– Люба... Любовь, значит.
– Знаю, – сказал странник, записывая. – Хорошая?
– Это как же? – не поняла Настасья.
– Поведения хорошего? В бога верует?
– Нет... В бога не верует, комсомолка, а так не согрешу – хорошая. Зоотехникум кончила, работает, значит, на ферме, да еще завклубом ее поставили. Клуб у нас, так она в нем еще вечерами. Устает – день там, вечер там, да я и не перечу, конечно, скука одной-то, молодая, годочек только и пожили... Сынок-то, Феденька...
– Была в сем доме смерть?
Хозяйка вздрогнула,повернулась, пристально посмотрела на странного бородатого человека.
– Была, – негромко сказала она. – По весне сынок у меня помер. Шофером он работал в колхозе, через реку стал переезжать...
– Имя! – сурово остановил ее странник.
– Чего? – не поняла она.
– Имя, имя! Сына имя, – раздраженно прикрикнул он на нее.
– Сыночка-то? Федей звали... Говорили ему, погоди, не ездий, не погниют твои товары – части какие-то для МТС вез – стороной объехай, через мост, лед ведь сейчас тронется... Не послушал, горячий был... Утоп... Сыночек-то – утоп...
– Буду молиться! – перебил ее Иоанн, выписывая в тетради крупно: «Федор». – Тебя как звать?
– Настасья...
– Так... Нас-тасья. Одна живешь?
– Вдвоем. С дочкой. Не дочка она мне, женка Федина, да я уж с ней...
– Муж был?
– Был, как не быть... На фронте погиб, в сорок втором...
– Имя?
– Михаилом звали...
– Так... – Иоанн помолчал. – Невестку как звать?
– Люба... Любовь, значит.
– Знаю, – сказал странник, записывая. – Хорошая?
– Это как же? – не поняла Настасья.
– Поведения хорошего? В бога верует?
– Нет... В бога не верует, комсомолка, а так не согрешу – хорошая. Зоотехникум кончила, работает, значит, на ферме, да еще завклубом ее поставили. Клуб у нас, так она в нем еще вечерами. Устает – день там, вечер там, да я и не перечу, конечно, скука одной-то, молодая, годочек только и пожили... Сынок-то, Феденька...