Во власти дьявола   ::   Тристан Фредерик

Если только он не презирал менянастолько, чтобы не ощущать стыда, раздеваясь передо мной донага…

— С Софи все совсем иначе. Я безумно хочу ее и так же безумно уважаю. Вот почему внутри меня идет такая борьба. Я желаю ее и обвиняю себя в том, что недостоин этого желания. Может, мне следовало бы измениться… Ах, это сложно объяснить, и, конечно, ты станешь смеяться надо мной… Бывает, люди вдруг обращаются в веру. Вся суть их потрясена открытием Бога. Я, я тоже был обращен — в эту женщину, и моя душа теперь полностью опустошена. Это как подземный толчок, он сотряс мое основание и сбросил меня на землю. Я блуждаю в руинах себя…

Красивые фразы! Что за роль он сейчас играл? Сколько истины было скрыто в его словах? Совершенно очевидно, что он очарован Софи, но я спрашивал себя: так ли уж чисты его намерения, как он старался меня уверить? Измениться? Неужели он может измениться? Все в нем настолько искажено порчей, включая слова, значение которых он извращал едва уловимым смещением оттенков смысла. Его умение лицемерить было столь естественным, что он вполне мог использовать искусство лицедейства и носить маску, не пряча своего лица.

— Вот почему, — продолжил он, — мне необходимо использовать театр, чтобы приблизиться к ней. И я, и она, мы оба можем говорить друг с другом только чужими репликами. Она почувствует себя Федрой, как только я притворюсь Ипполитом. И так, направляя ее к ее судьбе — на путь трагической актрисы, — я исподволь приведу ее к себе.