Во власти дьявола   ::   Тристан Фредерик

Я спросил:

— Но почему же?

— Потому что у вас совсем нет таланта, чтобы играть в комедии или трагедии, как, впрочем, и в фарсе! Вот почему! Знаете, у меня глаз наметанный. Я сумею узнать прирожденного актера, это — единственное, что меня хоть как-то интересует.

— Я могу писать! — воскликнул я с ноткой ярости, которую пытался спрятать как можно глубже.

— Естественно! Все могут писать! Но для театра просто писать — недостаточно. Когда театральный автор пишет пьесу, он должен переносить себя на сцену, он слышит разговоры своих героев и видит, как движутся персонажи.

— Думаю, я мог бы хотя бы попробовать, — ответил я, опустив голову.

— Что ж, превосходно! — произнес он, поднимаясь. — Пишите! Полагаю, вы достаточно наслушались от меня о новом театре, чтобы оказаться способным извлечь из этого хоть что-то!

На этом наш разговор и закончился. Пурвьанш не стал со мной церемониться. Разочарование мое было огромным, но следовало все же признать, что мое решение было продиктовано только одним: я хотел быть как можно ближе к своему другу. Я любил слушать его речи, даже если от меня ускользал смысл большинства его слов. Мне нравилось смотреть, как он двигается, как раздает указания актерам и даже как он идет по улице, смакуя греческие сладости, от которых он был без ума. Да, приходится признать: я влюбился в него, как влюбляются в женщину. Впрочем, никогда раньше у меня не было подобного опыта. Столь сильное, столь волнующее чувство поселилось в моей груди впервые.