Во власти дьявола   ::   Тристан Фредерик

Или он ошибался, думая, что она способна стать трагической актрисой? Что за робость удерживала ее в амплуа милой кокетки, ведь она давно уже втайне искала глубины? Неужели она согласится навсегда остаться жеманной куклой, присыпанной рисовой пудрой, когда ей в уши уже кричат колдуньи «Макбета»? Пурвьанш звал ее вглубь и ввысь, а она выбрала спокойный солнечный пляж.

Да, приходится признать, она боялась мужчины, скрывавшегося — и так неудачно скрывавшегося — за спиной режиссера. Она страшилась его, мастера иллюзий, каждый спектакль которого был ловушкой. И когда, заключив ее в свой искусственный мир, он попытался ввести ее в то, что называл «черной глубиной», она отшатнулась. Однако она сознавала, что именно эта черная глубина и придает истинный смысл любой интриге, мешая ей выродиться в фальшь или самолюбование.

Внезапно Софи — благоразумная, осторожная Софи — поняла, что тот особенный гений Пурвьанша питался этими странными импульсами, которые она всегда считала только пороками. Превращая реальную жизнь в гигантские театральные подмостки, он получал средство опрокидывать безмятежное существование людей, вовлеченных в его орбиту, нарушать порядок вещей, и все для того, чтобы тут, на сцене, он мог наделить их высшим правдоподобием. Альберта дала ему не только обрывки своего словаря, он воплотил ее в «Черной комнате». Сошествие в ад Марии-Ангелины, ее падение позволило лучше расслышать стоны и хрипы Федры. И Софи задавалась вопросом: кем же была мадам Распай Жана Расина?

Утром мадемуазель Бонэр поняла, что следствием ее ночных метаний стал единственный вывод: любит она его или нет, она должна вырвать Пурвьанша из этого отчаяния и вернуть его в театр.