Во власти дьявола   ::   Тристан Фредерик

Его актеры согласились с этим объяснением, они были не слишком раздосадованы и убеждали себя, что их неудача войдет в историю как свидетельство героического сопротивления буржуазному театру.

Я же был целиком занят учебой и моими отношениями с Даниель; конечно, я сожалел о провале «Головы за голову», но только из солидарности с автором. Признаюсь, что сам он интересовал меня гораздо больше, чем его теории театрального искусства. Мы виделись не реже, чем раз в неделю, в пивной «Куполь», и Монпарнас сделался нашим любимым кварталом. Иногда мы доходили до Сен-Жермен-де-Пре, хотя в то время на него установилась мода, и это претило тому, что Нат называл «нашей извращенной невинностью». Он обожал словесные парадоксы, ему казалось, что они таили в себе некие глубины; человек, по его словам, был «первым парадоксом, способным бежать в противоположных направлениях». На эту тему он мог рассуждать часами, расцвечивая свои монологи цитатами из малоизвестных авторов. Я не особо к ним прислушивался.

Говоря по правде, Пурвьанш избрал меня своей аудиторией, так как быстро понял, что я — тупица, способный слушать его и не поддаваться на его речи. Он, похоже, экспериментировал, высказывая мне свои смелые суждения, которые собирался защищать потом перед более суровыми судьями. «Дорогой мой, — говорил он, — вы — превосходная стена, от которой отскакивают все мои мячи».