JК
Во власти женщины :: Лу Эрленд
Страница: 123 из 171Команда лоцманской службы четвертая в списке, и мне не оставалось ничего, как сказать, что это достойное место. Сыграем в карты? — предложил Халфред. Конечно сыграем, согласился я.
210)
Итак, мы снова были дома вдвоем. Марианна и я. Никто из нас больше не путешествовал, и никто больше не ждал открыток от другого. Марианна усердно занималась, а я искал объявления о вакансиях.
Наступила весна, почти лето.
Марианна сдала экзамены, и мы выпили шампанского. За тебя, Марианна, сказал я и обнял ее. И за тебя, сказала Марианна, она была смущена и довольна. И кем же ты теперь будешь? — спросил я. Она пожала плечами. Оказалось, что она хочет быть педагогом.
211)
В один прекрасный день Марианна сказала, что пора браться за дело. Я должен найти работу, и не откладывая. И не важно, что у меня еще оставались деньги, заявила она. У меня нет воображения, и потому мне нужно чем-то себя занять. Она сказала это без обиняков. А потом извинилась: она заботится о моем же благе.
Я спросил у Марианны, не подстрижет ли она меня, и она охотно согласилась. Но скоро я пожалел об этом. Не надо было так много выстригать на лбу, сказал я. Она фыркнула и ответила, что мне следовало знать, чего я хочу, и лучше объяснить это. Откуда ей знать, сколько волос на лбу нужно было оставить. Да-да, но она все равно выстригла слишком много. У меня во внешности появилось что-то детское, но Марианна считала, что это не имеет значения.
210)
Итак, мы снова были дома вдвоем. Марианна и я. Никто из нас больше не путешествовал, и никто больше не ждал открыток от другого. Марианна усердно занималась, а я искал объявления о вакансиях.
Наступила весна, почти лето.
Марианна сдала экзамены, и мы выпили шампанского. За тебя, Марианна, сказал я и обнял ее. И за тебя, сказала Марианна, она была смущена и довольна. И кем же ты теперь будешь? — спросил я. Она пожала плечами. Оказалось, что она хочет быть педагогом.
211)
В один прекрасный день Марианна сказала, что пора браться за дело. Я должен найти работу, и не откладывая. И не важно, что у меня еще оставались деньги, заявила она. У меня нет воображения, и потому мне нужно чем-то себя занять. Она сказала это без обиняков. А потом извинилась: она заботится о моем же благе.
Я спросил у Марианны, не подстрижет ли она меня, и она охотно согласилась. Но скоро я пожалел об этом. Не надо было так много выстригать на лбу, сказал я. Она фыркнула и ответила, что мне следовало знать, чего я хочу, и лучше объяснить это. Откуда ей знать, сколько волос на лбу нужно было оставить. Да-да, но она все равно выстригла слишком много. У меня во внешности появилось что-то детское, но Марианна считала, что это не имеет значения.