Военные рассказы   ::   Пепперштейн Павел

Из Гаттлби-Той на Мангорский пролив,

Над Мангорами ветер играет судьбой, –

Так, губу закусив, так, губу закусив,

Так пела морячка из Гаттлби-Той,

Озаренной порою над Гаттлби-Той,

На Мангорский глядя пролив.

Но мы лучше умрем здесь в Гаттлби-Той,

Мы умрем, как один, в славном Гаттлби-Той,

Молодую морячку прикроем собой, –

Столько жизней готовы отдать за нее и за Гаттлби-Той,

Столько жизней готовы отдать, сколько тел не вместит

Глубокий Мангорский пролив.

Сколько слов, сколько слов в предыдущих строках?

Сколько белых волос на седых головах?

Мы – слова, мы хотим умереть за нее,

За девчонку из Гаттлби-Той, за нее,

За девчонку с пьяными глазами из Гаттлби-Той.

Мы подняли наш флаг, над Мангорами враг,

Неподвижный убийца над Гаттлби-Той!

Он шлифован и груб, это – Царственный Куб,

И он вечной порой, подвенечной порой

В белом небе парит над Гаттлби-Той, В вечно белом над Гаттлби-Той!

Этот Куб убивает слова, убивает слова,

Молодые слова, загорелые слова…

Мы умрем, как один, здесь в Гаттлби-Той,

Мы – слова этой песни, что, губу закусив, Пела пьяная девочка из Гаттлби-Той,

На Мангорский глядя пролив.

Никаких проливов, губ, флагов, морячек всего этого там быть не могло. Все это условности текста, порожденного раненым и умирающим языком.