Воительница   ::   Лесков Николай Семенович

Домна Платоновна вошла, помолилась богу, у самых дверей поклонилась на все стороны (хотя, кроме нас двух, в комнате никого и не было), положила на стол свой саквояж и сказала:

- Ну вот, мир вам, и я к вам!

В этот раз на Домне Платоновне был шелковый коричневый капот, воротничок с язычками, голубая французская шаль и серизовая гроденаплевая повязочка, словом весь ее мундир, в котором читатели и имеют представлять ее теперь своему художественному воображению.

Полковница моя очень ей обрадовалась и в то же время при появлении ее будто немножко покраснела, но приветствовала Домну Платоновну дружески, хотя и с немалым тактом.

- Что это вас давно не видно было, Домна Платоновна? - спрашивала ее полковница.

- Все, матушка, дела, - отвечала, усаживаясь и осматривая меня, Домна Платоновна.

- Какие у вас дела!

- Да ведь вот тебе, да другой такой-то, да третьей, всем вам кортит (*5), всем и угодить надо; вот тебе и дела.

- Ну, а то дело, о котором ты меня просила-то, помнишь... - начала Домна Платоновна, хлебнув чайку. - Была я намедни... и говорила...

Я встал проститься и ушел.

Только всего и встречи моей было с Домной Платоновной. Кажется, знакомству бы с этого завязаться весьма трудно, а оно, однако, завязалось.

Сижу я раз после этого случая дома, а кто-то стук-стук-стук в двери.

- Войдите, - отвечаю, не оборачиваясь.

Слышу, что-то широкое вползло и ворочается. Оглянулся - Домна Платоновна.

- Где ж, - говорит, - милостивый государь, у тебя здесь образ висит?

- Вон, - говорю, - в угле, над шторой.

- Польский образ или наш, христианский? - опять спрашивает, приподнимая потихоньку руку.

- Образ, - отвечаю, - кажется, русский.

Домна Платоновна покрыла глаза горсточкой, долго всматривалась в образ и наконец махнула рукою - дескать: "все равно!" - и помолилась.