Воительница   ::   Лесков Николай Семенович

"Здравствуй, - говорю, - душечка. Что ты, - спрашиваю, - такая неубранная?"

"Так, - говорит, - на минуту, - говорит, - выскочила", - а сама, вижу, вся в лице меняется. Не плачет, знаешь, а то всполыхнет, то сбледнеет. Так меня тут же как молонья мысль и прожгла: верно, говорю себе, чуть ли ее Дисленьша не выгнала.

"Или, - спрашиваю, - что у вас с Дисленьшей вышло?" - а она это дерг-дерг себя за губенку-то, и хочет, вижу, что-то сказать, и заминается.

"Говори, говори, матушка, что такое?"

"Я, - говорит, - Домна Платоновна, к вам". А я молчу.

"Как, - говорит, - вы, Домна Платоновна, поживаете?"

"Ничего, - говорю, - мой друг. Моя жизнь все одинаковая".

"А я... - говорит, - ах, я просто совсем с ног сбилася".

"Тоже, - говорю, - видно, и твое все еще одинаково?"

"Все то же самое, - говорит. - Я уж, - говорит, - всюду кидалася. Я уж, кажется, всякий свой стыд позабыла; все ходила к богатым людям просить. В Кузнечном переулке тут, говорили, один богач помогает бедным - у него была; на Знаменской тоже была".

"Ну, и много же, - говорю, - от них вынесли?"

"По три целковых".

"Да и то, - говорю, - еще много. У меня, - говорю, - купец знакомый у Пяти углов живет, так тот разменяет рубль на копейки и по копеечке в воскресенье и раздает. "Все равно, - говорит, - сто добрых дел выходит перед богом". Но чтоб пятьдесят рублей, как тебе нужно, - этого, - говорю, - я думаю, во всем Петербурге и человека такого нет из богачей, чтобы даром дал".

"Нет, - говорит, - говорят, есть".