Страница:
2 из 4
Володька её бахнет, аж она ахнет: заперся дых. Взорёт она, взмыкнет, заверещит...
Володька отдуплится — встал, пот утёр, высморкался на землю.
— Не ржанье, а целкопрощанье!
Кто-то сказал отцу про Надьку Кашину. Жила в деревне Кашной. Там, почитай, все — Кашины. Исстари здоровы ячневу кашу жрать. Так и сидят на крупе. Вот Надька объяви: все Кашины, а я — Крупская! Виду никакого, зато — Крупская! Кто только ей ни вдувал забубённого — а замуж не берут. Она раз со злости скажи: если не за жеребца, так за маштачка я бы пошла!
Отцу Володьки и говорят: эта заржёт!
Он с Надькой сговорился, к Володьке хочет везти, а она: свози, для верности, к бабке. Бабка дала шарик жжёного сахару. Пред тем, говорит, как гололобого в шапке утеплить, пропихни этот шарик в шапку.
Крупская пропихнула. Стали они с Володькой махаться: Володька в обморок, Надька — ржать. В село табун гнали, жеребец своих кобыл забыл, на дыбы:
— И-и-го-го-о!!!
Бабка заварила в сахар верблюжью колючку. Сахар от пихаловки растаял: вышло сверх удовольствия...
Володька взял Крупскую в жёны, но уж детей не могло быть.
А в их село сослали жулика. Отсидел в тюрьме за фальшивую монету. В тюрьме хотели вызнать у него секрет и чего ни делали с его хером: пытали припёками и всяко... Секрет не узнали, но залупа по временам обрастала коростой. Он дратву намылит, на рогатку натянет и стругает коросту — троцк-троцк. Троцкий.
Крупская любила к нему зайти и на это глядеть. Мыло подаст, дратву на рогатке сменит.
|< Пред. 1 2 3 4 След. >|