Воскресенье, ненастный день   ::   Расул-заде Натиг

Но мы, будто боясь пока выйти из привычного состояния, продолжали еще встречаться, почтитак же часто, как и пол-года назад, вернее, тут речь только обо мне, и это я, будто боясь выйти из привычного состояния... Пол-года назад мы познакомились в поезде метро, мчавшего нас к Новослободской станции, где я должен был выйти и пересесть в троллейбус, потому что в те годы еще не было станции метро "Площадь Пушкина", и в институт на Тверском бульваре приходилось ездить на троллейбусе. Тогда в утренней толчее в поезде метро я сказал ей первое, что пришло на ум, вернее, на язык, потому что ум тут ни при чем, не помню уже что сказал, еще бы, стал бы я за поминать подобные вещи... Волосы белокурые, на затылке забавными завитушками, и при малейшем движении головы дергались эти завитушки-завитушечки, подобно золотистым колокольчикам, так и чудилось, что вот-вот раздастся нежный, негромкий звон. Вот такие у нее были эти завитушки золотые. А впрочем, к чему теперь, зачем я себя завожу, все же хорошо, все хорошо, все нормально, спокойно, спокойно... Э, ладно...

....Ну, значит, продолжали еще встречаться. Малодушие, нерешительность не знаю, я ведь недавно только обнаружил, что все кончилось и ждал удобного случая... Ну, бог с ним... А пока продолжали видеться. И нас, как уже повелось в последнее время, вместе и пригласили на этот воскресный день рождения. Она заявилась, когда я брился, пол-лица в мыле, на другой, плохо выбритой щеке свежая, неглубокая царапина, весело каждые три-четыре секунды алеющая яркой кровью. Я брился и одновременно воевал с царапиной, стараясь утихомирить ее.