Воскресение   ::   Толстой Лев Николаевич

Вряд ли, — сказал он и, не снимая с глаз своих пленки, прибавил:

— Ну, Аксютка, царствуй, видно, с барынями, — и поспешил выйти.

— Все знает, и правда, что сменялись, — сказал Набатов. — Что же вы сделаете?

— Скажу в городе начальству. Я их обоих знаю в лицо, — сказал Нехлюдов.

Все молчали, очевидно боясь возобновления спора.

Симонсон, все время молча, закинув руки за голову, лежавший в углу на нарах, решительно приподнялся и, обойдя осторожно сидевших, подошел к Нехлюдову.

— Можете теперь выслушать меня?

— Разумеется, — сказал Нехлюдов и встал, чтобы идти за ним.

Взглянув на поднявшегося Нехлюдова и встретившись с ним глазами, Катюша покраснела и как бы недоумевающе покачала головой.

— Дело мое к вам в следующем, — начал Симонсон, когда они вместе с Нехлюдовым вышли в коридор В коридоре было особенно слышно гуденье и взрывы голосов среди уголовных. Нехлюдов поморщился, но Симонсон, очевидно, не смущался этим. — Зная ваше отношение к Катерине Михайловне, — продолжал он, внимательно и прямо своими добрыми глазами глядя s в лицо Нехлюдову, — считаю себя обязанным, — продолжал он, но должен был остановиться, потому что у самой двери два голоса кричали враз, о чем-то споря.

— Говорят тебе, идол: не мои! — кричал один голос.

— Подавишься, черт, — хрипел другой.

В это время Марья Павловна вышла в коридор, — Разве можно тут разговаривать, — сказала она, — пройдите сюда, там одна Верочка.