Вот так и живем (Записки сельского москвича)   ::   Ларин Олег

Сам я ее раньше никогда не видел и вот столкнулся случайно с глазу на глазв избе Прасковьи Федоровны Мячиной, когда той не было дома.

- Шурка меня зовут, Шурка, - с ходу представилась женщина. Голос ее был не тихий и не громкий, а какой-то бесцветный. Не вышла она и фигурой: то ли закоренелая сердечница, подумалось мне, то ли заплывший жиром даун. - Мне Боженька тут приснился. Сидит у постели и волосы мне гладит. Ла-а-сковый! "Ты, - говорит, - Лександра, оттого больна, что с мужиком не живешь. С мужиком те нать жить - все хворости пройдут". Что, не веришь? Вот те крест, святая икона!

Шура не отрываясь смотрела в мою сторону и все ближе и ближе двигала табуретку, на которой сидела.

- Зовут-то тя как? - Голос ее набирал силу.

- Олег.

- Алех?.. Так ты яврей али немец?

- Русский.

- Ру-у-скай?! - Сначала не поверила, а потом удивилась и обрадовалась. - А лет-то те сколько?

- Пятьдесят три, - сказал я. (Разговор был двенадцатилетней давности.)

- Пятьдесят три? Ух ты! - придвинулась с табуреткой еще ближе. - А мне, Алех, сорок годов скоро будет. Вот те крест, святая икона! Чтоб с места не сойти!.. Шурка меня зовут, Шурка... А мне ить пятьдесят дают, во как. Лицом я больно темная. А все потому, что с мужиком не живу. Я ведь, Алех, девушка...

Придвинулась совсем близко, коснулась ладонью моего колена, заглянула в лицо.

- Не больной, случайно?

- Да вот... насморк одолевает. - Я демонстративно зашмыгал носом.

- На-а-асморк? Дак это рази болесь? Дядька мой, Игнат, каку неделю соплями текет, и то ничё.