JК
Возвращение блудного мужа :: Поляков Юрий Михайлович
Страница: 13 из 16Разожгли огромный костер, дурачились, танцевали и пели под гитару:
За что ж вы Ваньку-то Морозова,
Ведь он ни в чем не виноват…
Разошлись глубокой ночью. Одни, большинство, поодиночке разбрелись в вагончики спать, а другие, меньшинство, попарно улизнули в черные заросли подсолнечника — предаваться беззаботной студенческой любви. У изнемогшего, подернувшегося седым пеплом костра остались только Саша и Татьяна. Они сидели молча, слушая ночную тишину, нарушаемую изредка треском стеблей и глухими вскриками.
— Я тебе нравлюсь? — спросила вдруг она.
— Очень.
— Ты уверен?
— Уверен.
— Тогда можешь обнять меня. Холодно…
— А муж? — Саша задал самый нелепый из всех вопросов, допустимых в подобной ситуации.
— Объелся груш… — с горькой усмешкой ответила Татьяна. — Ладно, пора спать!
— Может, прогуляемся перед сном? — жалобно попросил Калязин.
— Может, и прогуляемся… — кивнула она, а потом, наверное, через час вцепилась пальцами в его голую спину и прошептала: — Они смотрят на нас!
— Угу… — не поняв, согласился Саша, погруженный в глубины плотского счастья, столь внезапно перед ним расступившиеся.
— Они смотрят! — повторила Татьяна.
— Кто? — Калязин испуганно извернулся и посмотрел вверх.
На фоне уже сереющего неба подсолнухи были похожи на высоких и страшно отощавших людей, которые, обступив лежащую на земле пару, осуждающе покачивали головами…
— Ты думаешь, они понимают? — спросил он.
— Конечно.
За что ж вы Ваньку-то Морозова,
Ведь он ни в чем не виноват…
Разошлись глубокой ночью. Одни, большинство, поодиночке разбрелись в вагончики спать, а другие, меньшинство, попарно улизнули в черные заросли подсолнечника — предаваться беззаботной студенческой любви. У изнемогшего, подернувшегося седым пеплом костра остались только Саша и Татьяна. Они сидели молча, слушая ночную тишину, нарушаемую изредка треском стеблей и глухими вскриками.
— Я тебе нравлюсь? — спросила вдруг она.
— Очень.
— Ты уверен?
— Уверен.
— Тогда можешь обнять меня. Холодно…
— А муж? — Саша задал самый нелепый из всех вопросов, допустимых в подобной ситуации.
— Объелся груш… — с горькой усмешкой ответила Татьяна. — Ладно, пора спать!
— Может, прогуляемся перед сном? — жалобно попросил Калязин.
— Может, и прогуляемся… — кивнула она, а потом, наверное, через час вцепилась пальцами в его голую спину и прошептала: — Они смотрят на нас!
— Угу… — не поняв, согласился Саша, погруженный в глубины плотского счастья, столь внезапно перед ним расступившиеся.
— Они смотрят! — повторила Татьяна.
— Кто? — Калязин испуганно извернулся и посмотрел вверх.
На фоне уже сереющего неба подсолнухи были похожи на высоких и страшно отощавших людей, которые, обступив лежащую на земле пару, осуждающе покачивали головами…
— Ты думаешь, они понимают? — спросил он.
— Конечно.