Возвращение в ад   ::   Берг Михаил

Beчереющий сумрак растворялся без осадка в густевшем прохладном воздухе, моя сырая одежда неровными пятнами прилипала к телу, гуляющих было немного, и я старался не обращать на них внимания. На скамейке напротив сидел мужчина средних лет и читал развернутую газету, по ходу чтения пожирая бутерброды, вынимаемые из промасленной бумаги; бумага нещадно шелестела. Меня так и подмывало подойти к нему и поклянчить какой-либо негодный кусочек или обратиться к кому-нибудь из прохожих с просьбой выдать мне единовременную помощь в размере десяти копеек. Но я сдерживал себя под узцы. Просто ты не доверяешь никому, никому и никогда, сказал я себе, может быть, поэтому ты здесь? Когда я наклонился, боль немного стихла, будто распластывалась и сжималась: теперь она походила уже не на распустившийся бутон, а на железные крючья, на железный клюв орла, выклевывающего мне печень.

Постепенно линии, которые я чертил острым прутиком, заполнили все пространство около скамейки, они переплетались лианами, закручивались в косички, разбегались пунктирами и штрихами, пока, наконец, не превратились в лицо старика-старьевщика, встреченного мною на набережной. Даже не открыл ему свое имя. А почему? Длинная история. То имя, которое носил я до переселения в мир иной, досталось мне в упорной борьбе. Замечено давно: многое передается именно через поколение. Например, склонность к сумасшествию отчетливо проступает именно в третьем, а не втором эшелоне потомства. Но не только.