JК
Времетрясение :: Воннегут Курт
Страница: 101 из 198Вот вам оттуда цитата: "Наука не сделала счастливее ни одного человека на Земле.
Правда о человеческой доле слишком ужасна".
Человеческая доля никогда в истории не была ужаснее, чем в первую пару часов после того, как закончился «подарочный червонец». Ну конечно, ведь миллионы пешеходов лежали на земле, поскольку их вес был неравномерно распределен между точками опоры в тот момент, когда мир снова взяла за жабры свобода воли. Впрочем, большинство из них не пострадало, если не считать тех, кто споткнулся, спускаясь по лестнице или эскалатору. Все были в полном порядке.
Корень зла, как я уже сказал, был в различных самодвижущихся транспортных средствах, которых, естественно, в Музее американских индейцев не было. Там внутри все было тихо, а снаружи становились все громче и громче предсмертные крики раненых и задавленных.
Помните про «А я жарю на масле!»?
Бомжи, или, как их называет Траут, «жертвенная скотина», спокойно сидели или лежали, когда произошел катаклизм. В тех же позах они были и когда «подарочный червонец» закончился. Как могла повредить им свобода воли?
Траут позже сказал о них: «Они и до катаклизма проявляли симптомы, неотличимые от симптомов ПКА».
И один лишь Траут вскочил на ноги, когда пожарная машина на полной скорости саданула своим передним бампером, как берсерк [17] топором, по двери в академию и понеслась дальше. Что было дальше, от людей не зависело, не могло от них зависеть.
Правда о человеческой доле слишком ужасна".
Человеческая доля никогда в истории не была ужаснее, чем в первую пару часов после того, как закончился «подарочный червонец». Ну конечно, ведь миллионы пешеходов лежали на земле, поскольку их вес был неравномерно распределен между точками опоры в тот момент, когда мир снова взяла за жабры свобода воли. Впрочем, большинство из них не пострадало, если не считать тех, кто споткнулся, спускаясь по лестнице или эскалатору. Все были в полном порядке.
Корень зла, как я уже сказал, был в различных самодвижущихся транспортных средствах, которых, естественно, в Музее американских индейцев не было. Там внутри все было тихо, а снаружи становились все громче и громче предсмертные крики раненых и задавленных.
Помните про «А я жарю на масле!»?
Бомжи, или, как их называет Траут, «жертвенная скотина», спокойно сидели или лежали, когда произошел катаклизм. В тех же позах они были и когда «подарочный червонец» закончился. Как могла повредить им свобода воли?
Траут позже сказал о них: «Они и до катаклизма проявляли симптомы, неотличимые от симптомов ПКА».
И один лишь Траут вскочил на ноги, когда пожарная машина на полной скорости саданула своим передним бампером, как берсерк [17] топором, по двери в академию и понеслась дальше. Что было дальше, от людей не зависело, не могло от них зависеть.