Времетрясение   ::   Воннегут Курт

Глава 42

У меня всегда были проблемы с тем, как закончить рассказтак, чтобы это всем понравилось. В реальной жизни, как и во время «подарочного червонца», последовавшего за катаклизмом, люди не меняются, не делают никаких выводов из своих ошибок и не извиняются. В рассказах по крайней мере две трети персонажей поступают так. Если же это не так, вы выбросите этот рассказ в мусорный бак без крышки, прикованный к пожарному гидранту перед Американской академией искусств и словесности.

Ладно уж, с этим я смирился. Но даже после того, как я заставил персонажа измениться, или познать что-нибудь, или извиниться, все слушатели стоят вокруг меня и мнутся. Никак читателю не объяснишь, что представление закончено.

В пору юности я был наивен, но поскольку не просил, чтобы меня произвели на свет, то спросил совета у своего тогдашнего литературного агента — как закончить рассказ, не перебив всех героев. Мой агент работал литературным редактором в толстом журнале и, кроме того, был консультантом по сценариям в Голливуде.

Он сказал: «Нет ничего проще, мой мальчик, — герой садится на лошадь и уезжает за горизонт, освещенный закатным солнцем».

Спустя много лет он в здравом уме и твердой памяти покончит с собой, застрелится из дробовика двенадцатого калибра.

Один его друг — и клиент, как я — сказал, что он никак не мог покончить с собой, это было на него так непохоже.

Я ответил: «Даже пройдя военную подготовку, человек не сможет случайно снести себе череп из дробовика».