JК
Времетрясение :: Воннегут Курт
Страница: 191 из 198Дин-дин-дон?» Люди сказали, что он остроумен, как Оскар Уайльд!
Поймите, что самой большой аудиторией, перед которой прежде говорил этот человек, был личный состав артиллерийской батареи, где он во время Второй мировой войны служил корректировщиком огня.
«Дин-дин-дон! Если это не прекрасно, то что же?» — спрашивал он у всех нас.
Я обратился к нему из задних рядов: «Вы были больны, мистер Траут, но теперь вы снова в порядке, и надо столько сделать».
Там был и другой мой агент, Джанет Косби.
В десять часов вечера старый и забытый писатель-фантаст объявил, что ему пора спать. Но он еще хотел кое-что сказать нам, своей семье. Словно иллюзионист, ищущий добровольца среди зрителей, он попросил кого-нибудь встать рядом с ним и сделать то, что он скажет. «Можно я, пожалуйста», — сказал я.
Толпа затихла, когда я занял свое место справа от него.
"Вселенная очень сильно расширилась. — сказал он. — То, через что она заставила нас недавно, пройти, ничего для нее не значит, она продолжает расширяться. Поэтому свет теперь недостаточно быстр, чтобы проделывать путешествия, которые надо проделать. Ему теперь не хватит и бесконечно долгого времени. Когда-то свет был самой быстрой штукой на свете, а теперь его место на свалке истории вместе с дилижансами.
И теперь я прошу этого храбреца, осмелившегося стать рядом со мной, выбрать две мерцающие светящиеся точки в небе над нами. Не имеет значения, что это будет, важно то, что они должны мерцать. Если они не мерцают, значит, это — планеты или спутники. Сегодня они нас не интересуют".
Я показал на две светящиеся точки примерно в десяти футах друг от друга. Одна точка была Полярной звездой.
Поймите, что самой большой аудиторией, перед которой прежде говорил этот человек, был личный состав артиллерийской батареи, где он во время Второй мировой войны служил корректировщиком огня.
«Дин-дин-дон! Если это не прекрасно, то что же?» — спрашивал он у всех нас.
Я обратился к нему из задних рядов: «Вы были больны, мистер Траут, но теперь вы снова в порядке, и надо столько сделать».
Там был и другой мой агент, Джанет Косби.
В десять часов вечера старый и забытый писатель-фантаст объявил, что ему пора спать. Но он еще хотел кое-что сказать нам, своей семье. Словно иллюзионист, ищущий добровольца среди зрителей, он попросил кого-нибудь встать рядом с ним и сделать то, что он скажет. «Можно я, пожалуйста», — сказал я.
Толпа затихла, когда я занял свое место справа от него.
"Вселенная очень сильно расширилась. — сказал он. — То, через что она заставила нас недавно, пройти, ничего для нее не значит, она продолжает расширяться. Поэтому свет теперь недостаточно быстр, чтобы проделывать путешествия, которые надо проделать. Ему теперь не хватит и бесконечно долгого времени. Когда-то свет был самой быстрой штукой на свете, а теперь его место на свалке истории вместе с дилижансами.
И теперь я прошу этого храбреца, осмелившегося стать рядом со мной, выбрать две мерцающие светящиеся точки в небе над нами. Не имеет значения, что это будет, важно то, что они должны мерцать. Если они не мерцают, значит, это — планеты или спутники. Сегодня они нас не интересуют".
Я показал на две светящиеся точки примерно в десяти футах друг от друга. Одна точка была Полярной звездой.