JК
Время ночь :: Петрушевская Людмила
Страница: 80 из 121Заткнутся и живут. Понимают, что без сил. Ничего не могут поделать, и никто ничего не может. И я не могу подложить малышу эту свинью.
— А что ты кричала, что надо подмыться?
— Нет! Что ты! Я кричала, что надо наконец подмыть пол.
— Ты дура?
— О, я дура, мой ангел, я идиотка. Я тебя люблю.
Бесчисленные легкие поцелуи в щечки, в лобик, в носик, минуя рот. Детей нельзя целовать в рот. При мне в трамвае один вез, видимо, дочь из детсадика домой. И измучил ее поцелуями в рот. Я сделала ему резкое замечание через весь вагон. Он очнулся как от преступления весь малиновый и возбужденный, а дочь несчастная лет пяти уже совершенно скисла от смеха, от щекотки, потому что он еще ее и щекотал. Он очнулся и стал грязно меня ругать, глядя затравленными и обиженными глазами. Откуда ему было что знать? Он говорил то, что говорят: не лезь на хер не в свое дело.
— Посмотрите, до чего вы довели ребенка! Представляю, что вы с ней творите дома! Это же преступление! Вагон весь ощетинился, но против меня.
— Какое вам дело, старая вы (…)! Уже давно старая женщина, а туда же!
— Я, я желаю вашему ребенку только добра. За такие дела ведь сажают. Развратные действия с несовершеннолетними! Изнасилование детей!
— Дура на хер! Дура!
— И потом еще вы удивитесь, что она внезапно родит в двенадцать лет. И причем не от вас.
Слава Богу, он отвлекся на меня, он горит теперь другим желанием, задвинуть мне кулаком по харе.
— А что ты кричала, что надо подмыться?
— Нет! Что ты! Я кричала, что надо наконец подмыть пол.
— Ты дура?
— О, я дура, мой ангел, я идиотка. Я тебя люблю.
Бесчисленные легкие поцелуи в щечки, в лобик, в носик, минуя рот. Детей нельзя целовать в рот. При мне в трамвае один вез, видимо, дочь из детсадика домой. И измучил ее поцелуями в рот. Я сделала ему резкое замечание через весь вагон. Он очнулся как от преступления весь малиновый и возбужденный, а дочь несчастная лет пяти уже совершенно скисла от смеха, от щекотки, потому что он еще ее и щекотал. Он очнулся и стал грязно меня ругать, глядя затравленными и обиженными глазами. Откуда ему было что знать? Он говорил то, что говорят: не лезь на хер не в свое дело.
— Посмотрите, до чего вы довели ребенка! Представляю, что вы с ней творите дома! Это же преступление! Вагон весь ощетинился, но против меня.
— Какое вам дело, старая вы (…)! Уже давно старая женщина, а туда же!
— Я, я желаю вашему ребенку только добра. За такие дела ведь сажают. Развратные действия с несовершеннолетними! Изнасилование детей!
— Дура на хер! Дура!
— И потом еще вы удивитесь, что она внезапно родит в двенадцать лет. И причем не от вас.
Слава Богу, он отвлекся на меня, он горит теперь другим желанием, задвинуть мне кулаком по харе.