Время таяния снегов   ::   Рытхэу Юрий Сергеевич

Она приблизила лицо к сыну, и вдруг из ее глаз покатились крупные, как дождевые капли, слезы. Она прижала Ринтына к груди и стала качать, как маленького.

От матери шел густой незнакомый, но приятный запах. Ринтын не знал, что это запах духов. Мать целовала его так же, как и отчим,– присасывалась губами к его губам, к щекам, и Ринтыну вдруг захотелось плакать.

– Как ты живешь? Что делаешь? – спросила мать, подняв лицо и вытерев рукавом нарядного шелкового платья глаза.

– Играю,– ответил Ринтын.– А ночью караулил моржовую кожу.

– Ну, а еще что?

– С бабушкой ходил в горы. Корешки сладкие собирали. Я пауку сеть оборвал…

– Милый ты мой, как я соскучилась по тебе! – сказала мать и снова заплакала.

Ринтыну стало неловко. Он давно ждал встречи с матерью, часто думал о ней и даже видел ее во сне. Но во сне она была другая, совсем не похожая на эту плачущую красивую женщину в нарядном платье.

– Что ты хочешь, сынок? – спросила сквозь слезы мать.

– На улицу,– ответил Ринтын.

Мать с удивлением посмотрела на сына, смахнула слезу и, тяжело вздохнув, сказала:

– Ладно, иди.

Ринтын проворно выскользнул из полога.

– Совсем большой стал,– сказала Арэнау.– И совсем чужой. Ты видел, как он смотрел на меня? – обратилась она к дяде Кмолю.– Наверное, он и не ждал меня. Потеряла я сына.

И снова заплакала.

– Мальчик ведь не помнит тебя,– мягко сказал дядя Кмоль.– Он не виноват.