Время таяния снегов   ::   Рытхэу Юрий Сергеевич

Каждое сказанное слепцом слово оставляло мимолетную тень на его лице, как малейшее дуновение ветра изменяет поверхность моря.

Всех жителей стойбища Йок узнавал по походке. И теперь, когда Ринтын с Петей подошли к нему, он повернул голову и спросил:

– Это ты, Ринтын?

– Я, Йок.

– Кто с тобой?

– Русский мальчик Петя. Сын того пекаря, что недавно приехал.

– Пусть подойдет ко мне.

Ринтын подвел Петю к слепому, Йок вытянул руки, нащупал голову мальчика и быстро провел пальцами по его лицу.

– Ему столько же лет, Ринтын, сколько тебе?

– Да. Мы с ним вместе в школу ходим.

– Я люблю сказки, Йок,– сказал Петя.

– О! Ты говоришь по-чукотски?

– Немножко,– улыбнулся Петя.

– Хорошо. Садись на камни. И я сяду.– Йок уселся и задумался.– Хотите, я вам расскажу о старой жизни в нашем стойбище? – спросил он ребят.

– Хотим,– ответил за себя и за друга Ринтын.

– Хорошо. Тогда слушайте. Улак – не чукотское слово, а эскимосское. По-чукотски оно означает пэкуль – женский нож. Коса, на которой мы живем,– это рукоятка, а лагуна будет лезвие. Понятно? А теперь о самом главном. Очень давно жил здесь страшный силач и разбойник. Звали его Кэпэр. Яранга Кэпэра стояла на возвышении, там, где теперь школа. Место хорошее – оттуда Кэпэр мог видеть все, что делалось в стойбище, да и дорога, по которой улакцы ходили на охоту, пролегала возле его яранги.