Все голубые фишки   ::   Лебедев Andrew

А Губанов, глядя именно на Гошу, на Гошу, который был на тринадцать лет младше Женьки, глядя на него, и сморщив в плаксивой гримасе лицо, с придыханием говорил, как всегда коряво, потому как никогда не был красноречивым оратором, говорил, утопая в своем косноязычии, – друзья, давайте, кто достигнет высот, тот будет и других тащить, давайте поклянемся, что кто выйдет в начальники, будет и дружков своих к себе пристраивать, давайте пообещаем сейчас друг-другу помогать, тащить и помогать…

Губанов показался тогда Мише жалким каким-то.

А сам Миша, пребывая в эйфории юношеской безответственности, какая бывает только в сладкий период желторотой детской уверенности, что весь мир лежит у твоих ног, отнесся в тот вечер к той речи Женьки Губанова очень легко… Никак не отнесся, и сразу про нее забыл.

А теперь вот, в канун Гошиного сорокапятилетия – вдруг вспомнил.

Женька то вот три года уж как помер. Помер, кстати говоря, в нищете и в одиночестве.

И нынче, вспоминая те страстные слова, произнесенные Губановым на выпускном… де, давайте, кто достигнет, кто вылезет в начальство, давайте тащить и вытаскивать…. теперь вспоминая это, Миша подумал, что изо всей их группы, по самому максимуму этим Женькиным заветом попользовался Вадик Столбов. Тот, который ласковым теленком был всегда готов не то что двух, а четырех маток сосать.

Вадик Гошиным покровительством пользовался на все сто процентов.

Больше лимита, отпущенного на одного однокашника…

За всю их группу попользовался, а еще какие его годы! И сколько он еще выжмет из институтской дружбы с Гошей…

Миша усмехнулся своим мыслям.